Горизонты (ЛП)

Внезапно, терзающая его машинерия затряслась и начала разваливаться на части. Повсюду вокруг него начали обрушиться массивные балки и перекладины, когда находящийся внутри раздавленный пони начал прорываться на свободу. Я пятилась назад, пока он разрывал кабели и сгибал сталь. В конечном итоге, с лязгающим шумом падающих металлических конструкций, его голова прорвалась на свободу, и он выкрикнул одно единственное слово, прокатившееся эхом по всей этой равнине резни.

Не «Пизда».

«Почему?»

Серый жеребец, гигантский и одинокий, сидел на земле, не двигаясь с места, всхлипывая и истекая кровью. Я помедлила, находясь в нерешительности, а затем приблизилась к его громадному лицу.

— Я не знаю «почему», Дуф. Прости, но я не знаю, почему кто-то обрёк тебя на такие страдания, — ответила я. Я всего лишь была последней в его долгой, наполненной болью и страданием, жизни. — Я просто знаю, что ты хочешь быть более хорошим пони и, всего лишь, хочу дать тебе ещё один шанс.

Он всхлипывал, рыдая в центре этой долины. Он, в конце концов, вытер глаза.

— Мне больше не так больно. Это сделала ты?

— Вполне возможно, что да, — произнесла я, нервно ухмыляясь.

— Почему? — спросил он, смотря на мою светящуюся, призракоподобную фигуру.

— Потому что… а кто бы поступил иначе? — грубовато ответила я, вопросом на вопрос.

— Любой, если он считает тебя мразью, — ответил он, глубоким, рокочущим голосом. — Если ты мразь, то ни кто не обратит на тебя внимание. Они предпочтут смотреть, как ты умираешь, вместо того, чтобы хоть немного помочь, потому что ты облажался и ты это заслужил.

— Ну, мне плевать на то, мразь ты или нет. Никто не заслуживает такого.

Огромный Дуф просто пристально смотрел на меня. В нём по-прежнему оставались металлические шпоры и шрапнель. Часть из них находилась уж слишком глубоко, чтобы я могла их вытащить. Я просто знала это. Существует предел того, как много я могу для него сделать, находясь здесь.

— Рампейдж в беде, — пророкотал он.

— Да, это так, — произнесла я, а затем замерла. — Ты имеешь ввиду что-то конкретное, или, в общем и целом?

Он указал вперед, и в воздухе появилось огромное окно. Изображение было зернистым, будто бы увиденное через камеру. В окне можно было разглядеть Рампейдж, стоящую лицом к лицу с Когнитум, за пределами загородного клуба Райские Кущи, и…

«Что, во имя Принцесс, она сотворила с моим телом?» — Помимо двух энергомагических лучевых винтовок, добавленных ею на бока, с флангов над ней парили два маленьких робота, каждый из которых выставлял на показ длинное лучевое энергомагическое орудие. И, ко всему прочему, она обзавелась шипами. Шипами! Они закрывали маленькую кобылку и выгравированную кьютимарку, и из-за них она выглядела очень нелепо. — «Интересно, это было добавлено до, или уже после её маленькой речи?».

Полосатая кобыла начала ухмыляться. Затем зарычала. А потом прыгнула на Когнитум. Кибер-кобыла, невозмутимо и эффективно, остановила её поднятым копытом, затем подняла телекинезом в воздух и с силой ударила о землю, раз, второй, третий. После чего парящий робот её дезинтегрировал.

Внезапно, перекрестие прицела навелось на Когнитум и Деус помчался в её сторону. Когнитум одарила машину прохладным взглядом. Я прямо могла представить себе, как она идеально просчитывает способ уничтожить его всего за один удар. Вдруг, маленькая Рампейдж поднялась на копыта и, бросившись вперёд, встала на пути машины. Танк тут же остановился.

— Нет, Деус! Она нужна мне! — разревелась Рампейдж. — Остановись, дубина стоеросовая!

— Интересно, — промурлыкала Когнитум, увидев, как Деус утих. Взглянув вниз, на жеребёнка, она улыбнулась. — Ты получишь желаемое лишь тогда, когда я так решу. Возможно, через век или два. Но позволь мне тебя уверить, что если я умру, у тебя будет целая вечность на размышления о своём бессмысленном, ничтожном существовании, Рампейдж. Лишь я могу подарить тебе смерть, которую ты так долго ищешь.

С довольной ухмылкой на лице, Когнитум помчалась прочь, от чего мне тоже захотелось переехать её танком. Но тут, меня кое-что насторожило. Я вновь повернулась к раскаявшейся серой горе.

— Почему ты заботишься о Рампейдж? — Было бы здорово, делай он это для того, что бы защитить её или еще чего-то, но мне казалось, что причина здесь была в другом.

Он приподнял свои величественные, коричневые глаза.

— Всё потому, что… она моя дочь.

— Что? — с трудом спросила я. — Она… как? Как ты можешь знать?

Возникло еще несколько окон воспоминаний. «Ого, неужели я действительно изобретаю словарь для этих мысленно-магических штучек?» Совет из пони сидел напротив Дуфа. С дальнего края виднелся Вэнити. Сидящая в самом центре единорог в рясе судьи резко ударила молотком.