Горизонты (ЛП)

— Запрос о праве визитов отклонён. Суд не видит ни одной причины давать подобные права заключённому со столь недостойным актом поведения. — Находящиеся за палатой пони начали покидать суд.

Дуф бросился вперёд, но четыре охранника остановили его.

— Дайте мне её увидеть! — взревел он. — Я вас, пёзды, всех переебу, дайте мне увидеться с собственной дочерью!

Вэнити остановился у выхода. Белый жеребец выглядел… уставшим. Его виски покрыла седина, а под глазами были мешки. С презрением, он взглянул на Дуфа.

— Хватит тебе, Дуф. Через двадцать лет ты окажешься на свободе. Возможно даже раньше, если МиМи проведёт с тобой курсы психологического урегулирования. Хватит мучить Твист этими бесконечными апелляциями.

— Через двадцать лет, она уже не будет моей дочерью. Она… она станет лишь какой-то незнакомкой! Я хочу увидеть её! Хочу знать, как она хоть выглядит, — возразил Дуф, толкая охранников вперёд, пытаясь дотянуться до единорога.

Вэнити безжизненно смотрел на него, после чего достал из своего жилета маленькую фотографию. Он левитировал её к лицу Дуфа. На ней была Твист, Шуджаа и маленькая кобылка с кудрявой гривой.

— Мать решила назвать её Пепперминт — прохладно произнёс Вэнити.

— Могу я оставить её себе? Пожалуйста, позволь мне, Вэнити! — умолял Дуф.

На секунду показалось, что единорог готов уступить. Затем одна из охранниц оттеснил Вэнити в сторону.

— С дороги, нам нужно вернуть заключённого в камеру, — резко сказала кобыла. Вэнити поколебался, затем вернул фотографию в карман и отошёл в сторону, пропуская охрану. Те окружили Дуфа, пытаясь вывести его за дверь.

— Пёзды вы! — взревел он, пытаясь вырваться. — Я всех вас убью! Всех вас!

Окно поблекло и исчезло.

— Полоски другие, но я никогда не забуду мою маленькую кобылку. — Открылся десяток новых окон с изображениями. Одинокая Арлоста на Стадионе. Кобылка Рампейдж разделывается с рейдером в четыре раза крупнее её. Картинка, где кобыла кладёт на голову Горгона радтаракана, а затем, когда это у неё не получается, в качестве альтернативы начинает бороться с монстропони. Картинка, где её награждают бронёй. Я почти могла вообразить как Дуф смотрел на неё.

— Ты никогда не говорил ей? — спросила я.

— Я был Деусом. Худшим ублюдком из всех, что порождала Пустошь, и у меня не было никаких доказательств. Кроме того, не похоже, что ещё делают тесты на отцовство. Я попытался устроить так чтобы у неё было место среди Потрошителей. С другой стороны, если бы я был мягок с ней, это могло быть использовано, чтобы причинить боль нам обоим. Потрошители не действуют мягко, — сказал он тихо и медленно. — Кроме того, кто же захочет иметь в отцах монстра? Лучше я просто останусь в стороне.

— Но она хотела бы узнать, — ответила я.

— Это не приведет ни к чему хорошему. Я даже не могу быть рядом с ней в таком виде, — пробормотал он. — Я просто думал… думал, что у неё много проблем. Я хочу, чтобы она была счастлива и не могу помочь ей таким образом. Ты можешь пообещать мне… ты можешь пообещать мне, что поможешь ей?

— Мне не нужно обещать. Я помогу ей. Она мой друг, — решительно сказала я, — Я не сдамся только из-за того, что она облажалась.

— Даже после того как она предала тебя? — сказал Деус с легкой улыбкой. — Я не знаю, как тебе это удаётся.

— Я просто очень… очень… очень глупая, — сказала я с несчастной гримасой. — Я хочу вернуть своих друзей, и хочу, чтобы все были в порядке. И да, я знаю насколько это нереально и наивно, и… Я просто хочу этого. Зови меня идиоткой.

Деус уставился на меня тем же взглядом каким меня всегда одаривала Рампейдж, а затем медленно склонил свою колоссальную голову.

— Береги себя, Пизда, — произнес он настолько заботливо и нежно насколько вообще мог.

— И ты себя, Дуф, — ответила я, а затем отсоединилась. Открыв глаза, я вздохнула. Ну, сколько бы налажавшей я не была, я все ещё могла немножко помогать разным пони. Я начала свой путь обратно к крышке люка, когда снаружи раздался резкий голос П-21:

— Нет. Ты должна прямо сейчас уйти в другое место, Глори.

Я замерла, а затем медленно выглянула наружу, что бы увидеть препирающуюся парочку позади танка.

— Но я должна ей ска… — Начала Глори, но была резко прервана П-21.

— Ты уже достаточно сказала. Действительно. «За что ты меня любишь?», разве не достаточно и того, что тебя любят? Охота напала? Только ты могла захотеть измерить что-то столь неуловимое и эфемерное, как любовь!

— П-21, Я… — Попыталась вновь Глори, находящаяся в явной растерянности.

— Нет. Не ты. Ты отбросила это. Ты могла заставить её виться у твоих ног. Это ты должна пытаться разобраться со всем этим дерьмом, что проливается на её жизнь. Но нет, ты решила завалить её еще одной кучей дерьма, а если и есть тут поблизости пони, что нуждается в удвоении дерьма в ее жизни, то это Блекджек! — Разразился он, показывая копытом в сторону. — Убирайся. Ты нужна ей, как собаке пятая нога.

Она осталась стоять на месте с суровым лицом.