Горизонты (ЛП)

— Да. Поддерживать концентрацию и пробиваться через помехи Ангела было довольно сложно, но теперь, когда она ушла и дорогая Пепперминт вернулась, я могу решить эту проблему. Выпей ещё восстанавливающего препарата, — полосатая пони поднесла к моим губам новое зелье. Оно едва заметно приглушило боль. — Я помню, такое часто случалось в Министерстве Тайных Наук, когда исследователи подгоняли сами себя, стремясь уложиться в сроки. Выгорание, это своего рода защитная реакция, чтобы единорог не нанёс себе более серьёзный ущерб. Некоторые единороги пытались обойти выгорание с помощью талисманов и химии. Результат всегда был неприятным.

— С прошлыми выгораниями такого не бывало… — проворчала я.

— Нет, но ты только что слишком активно использовала исключительно экспериментальное устройство, да ещё и с повреждённым рогом, покрытым сверхмагопроводящей лунной пылью. Совершенно другие условия, — ответил он с ноткой сарказма. — Кроме того… — Кобыла внезапно прильнула и заключила меня в крепкие, но осторожные объятия. — Спасибо тебе, Блекджек. Спасибо, спасибо, спасибо, — прошептала она мне на ухо.

— Твист?

— Я никогда не желала зла своей малышке. Я лишь хотела, чтобы она жила. Чтобы была счастлива. Я не знала, что на самом деле скрывает этот талисман. Что в нём заключены призраки, — всхлипнула она. — Я думала, что у неё будет счастливая жизнь. Это всё, чего я хотела. Пожалуйста. Прошу, передай ей это, — попросила она и отстранилась.

— Почему теперь они все выходят наружу? — удивился П-21.

Всё ещё осторожно удерживая меня, Рампейдж вытерла глаза и её тон вернулся к докторскому.

— Ангел увидела в Когнитум наилучший способ прекращения боли для Пустоши. И даже лучше, если Легат был прав. Её желание было столь велико, что она встала между Пепперминт и всеми нами. Шок от осознания правды и ментальная атака Блекджек пробили наведённые Ангелом помехи.

— Вы дрались не правильно, — слабо пробормотала я. — Безо всяких особых боевых приёмчиков.

Она дала мне ещё одно зелье. Сколько же у нас осталось? Я порадовалась, что П-21 настоял на том, чтобы мы загрузили их побольше.

— От того, что я теперь тоже всё вспоминаю, мне не легче, — пробормотала Рампейдж. — Теперь все эти призраки пробудились и… ух… — пони потёрла лицо копытом. — Я ощущаю внутри себя маму. И мамочку Шуджаа… и… теперь я уже не могу перестать их чувствовать. И мама желает мне счастья, а Рейзор хочет, чтоб я прекратила хныкать, и… я не уверена, стало меня больше или меньше, чем было раньше, прежде чем ты, Блекджек, запихнула всё это дерьмо обратно мне в башку.

Она легко перетекала от одной личности к другой. Мне казалось, что это улучшение, хотя я и не могла толково это объяснить.

— Изни, — выдавила я, сама не понимая, что я хотела сказать: «извини», или «это жизнь».

Вагончик подошёл к платформе. Там, куда вели рельсы, я видела край обрыва и пропасть, усеянную разнокалиберными монолитами из лунного камня. На дне ущелья возвышалось огромное куполообразное строение, окружённое радужным сиянием. К основанию этого строения подходил второй наклонный подъёмник.

— Давай, Блекджек. — П-21 подошёл, чтобы поддержать меня. — Если в его названии есть слово «Стойло», значит, здесь должен быть и медотсек.

Двери вагончика открылись в тамбур, в дальнюю стену которого была встроена знакомая огромная вращающаяся дверь. Скотч Тейп помогла мне выпить очередное лечащее зелье, пока Рампейдж нажимала клавиши на консоли. Над воротами замигал маячок и по тамбуру прокатился звук сирены. Дверь позади нас плотно закрылась, а затем огромная шестерня ворот сдвинулась на нас и откатилась в сторону. Я хотела бы держать во рту Бдительность, чтобы быть готовой выстрелить во что-нибудь, что может угрожать неприятностями. Я хотела быть готовой ко всему.

Но я не была готова к виду пяти десятков белых пони в праздничных колпаках, с глазами, заполненными звёздами, счастливо улыбающихся и завопивших хором: «Добро пожаловать на луну, Принцесса Луна!». Когда сверкнули рога и в воздух взметнулись тучи блестящих конфетти, я решила докопаться до самой сути этой тайны наиболее эффективным и действенным способом: я грохнулась на пол Астростойла и потеряла сознание.

* * *

Проблема была в том, что я не была полностью без сознания, потому что мозг продолжал работать. Ну, не очень хорошо работать. Все, что я сделала с собой, было очень серьезным, и мой разум продолжал прыгать от одной мысли к другой, которые просто… ну… не имели особого смысла.