Горизонты (ЛП)

— Наука сделает свое дело! Не важно понимаешь ли ты теорию или нет! — выпалила Монинстар.

— Нашла время! Если бы Хуфф не был под атакой, то я бы лично с интересом наблюдала за ходом эксперимента, но сейчас не время для этого! — гаркнула Триаж.

Мимо них проносились пони, даже не уделяя паре внимания. Многие волокли за собой носилки. Раненые нестерпимо кричали, сидя в старых креслах-каталках, пока остальные отчаянно пытались им помочь.

— За каждую минуту простоя установки будут умирать пони! Мои пони! Пони, которые нам нужны. Я не буду её отключать ради проверки теории, в которой ты, еще к тому же, не уверена на все сто процентов!

— Все сработает! Крыло тому доказательство! Наука может все! — прокричала Монинстар прямо в лицо единорожки. — Что бы сказала Блекджек, узнай она, что ты позволяешь…

Рог Триаж засветился, и планшет сильно шлёпнул Монингстар по лицу. Ошарашенная пегаска тряхнула головой, и качнувшийся назад планшет снова ударил её по лицу. Сила удара была такова, что Монингстар рухнула на пол, а из ее носа потекла кровь. Триаж посмотрела на нее сверху вниз и пустила клуб сигаретного дыма.

— Она либо скажет, что тысяча жизней стоит больше одной, или мне насрать на ее слова. А теперь прочь с дороги и из Коллегиума. Мне ещё нужно спасти как можно больше жизней, прежде чем мы здесь все подохнем.

Я хотела увидеть, что будет дальше. Возможно, Монинстар сказала бы еще чего, но всё снова унеслось от меня. Я увидела… это сражалась Ксанти, Саггитариус или Кендлвик? Может и все трое. Мне хотелось броситься и помочь им всем разом, и одновременно отпрянуть от вида сражения, которое я не могла остановить.

Словно исполняя второе мое желание, как эти ужасные картины полные жестокости стали исчезать, и им на замену пришли слабое сияние, разлившееся подо мной, и успокаивающая тьма, окружившая меня со всех остальных сторон. Мирное и спокойное бело-голубое свечение уносило прочь мою боль, капля за каплей. Оно чувствовалось знакомым… То же самое чувство я испытала, лежа в пыли рядом с терминалом. Сочувствующие понимание. Сострадание ко мне и к тому, свидетелем чего я стала.

— Кто ты? — спросила я у сияния.

— Друг, прошедший длинный путь, — мягко ответило оно.

— Ты можешь мне помочь? Я навредила себе. Серьезно навредила, — проскулила я, ощутив, что меня что-то поддерживает.

— Нет. Не больше, чем я уже сделал для тебя. Прости, — искренне ответил мне голос.

— Ничего, — прошептала я, представляя, будто нахожусь в объятиях мамы. — Мне ведь пора обратно?

От этой мысли мне стало страшно, и я услышала эхо далеких сражений.

— Может быть. А может быть, и нет. Не могу сказать. Знаю лишь, что это должно закончиться. Так или иначе.

— Я хочу жить, — захныкала я, осмелившись посмотреть прямо на призрачного белого пони, державшего меня. — Я не хочу умирать. Я хочу наладить всё с Глори. Хочу помочь Рампейдж стать лучше. Хочу сделать столько всего именно сейчас! — Я шмыгнула носом и улыбнулась. — Неужели это настолько плохо — хотеть жить?

— Нет. Но жизнь трудна. Это борьба. Борьба каждый день. И то, как ты встречаешь эту борьбу, даёт смысл твоей жизни. Лишь в самые темные времена, ты обретаешь самые большие силы. Жизни ради жизни не всегда достаточно. Её смысл — вот, что делает тебя более значимой, чем ты есть, а порой более значимой, чем сама жизнь.

— Это не честно, — пробормотала я, возможно, самую глупую и детскую фразу, что только мог сказать пони.

— Нет. Это не так. Если только ты не хочешь, что бы это было так. — ответил светящийся пони.

— Я не хочу платить такую цену, — прошептала я.

— Жаль тех немногих, кто платит, — последовал ответ. — Ещё больше жаль тех, кто боится смерти и утрат. Тех, кто держит свои и чужие жизни в бесчестье. Тех, кому нечего предложить другим, кроме желчи, злобы и ненависти. Они сделали свои жизни пыткой и живут лишь ради того, чтобы вымещать её на других. У них нет иного смысла в жизни.

— Как Пожиратель. И Легат, — добавила я. — И Когнитум. Думаешь, что я должна их жалеть?

— Разве нет? — сияющие глаза посмотрели на меня с любопытством.

Я закрыла глаза. Было бы легче просто ненавидеть моих врагов, но я не испытывала этого чувства. Не было среди них того, чья смерть меня бы обрадовала. Ну… может Стил Рэйн… да и то потому, что он был тем еще гадом.

— Думаю, я просто хочу… хочу, что бы многое было по-другому.

— Хотеть — это только начало, но если ты хочешь, чтобы они изменились, ты должна их изменить, — тихо сказало сияние. — А что бы сделать это…

— Нужно проснуться… — сказала я с благодарной улыбкой и проснулась.

* * *

Я проснулась на столе, лежа на боку. Голова ещё болела, но я чувствовала себя немного лучше. Из луннокаменного талисмана, что был закреплён на свисающем с потолка подвижном поворотном кронштейне, на меня изливался зелёный свет. Рядом послышался голос Скотч Тейп:

— …эти ребята что, потомки тех пони, кто через месяц после увольнения Голденблада сказали «пошло оно всё», и смылись из Эквестрии в это лунное Стойло?