Горизонты вечности

— В сравнении с перемоткой у вклада времени есть одно важное преимущество — за вложенные годы вы получаете солидные проценты. Разумеется, никаких воспоминаний не прилагается, Банк распоряжается вашим временем по своему усмотрению, используя с наибольшей эффективностью персональные способности клиента.

— То есть, белое пятно в памяти?

Перов пожал плечами:

— Таковы правила. Они касаются и процентов, уплачиваемых клиентами за кредиты и перемотку. Сколько лет вы собираетесь перемотать?

— Ну, я думаю, восьми лет должно хватить.

— Двадцать пять процентов от восьми лет это два года. То есть, шесть лет вы будете жить и работать самим собой, отчисляя Банку лишь небольшой процент от заработка, а два придётся отдать Банку целиком. Это можно сделать в начале периода, в конце, либо рассредоточить равномерно малыми порциями, но не менее трёх месяцев за раз.

— Осталось сообразить, как объяснить жене и её деду своё двухлетнее отсутствие, — задумчиво проговорил Захар.

— Обычно мы используем легенду о второй работе, связанной с частыми командировками, — пояснил менеджер. — Ведь часть извлекаемой прибыли будет перечисляться на ваш счёт, иначе, что это за работа, которая не приносит в семью денег?

— Действительно. — Захар озадаченно посмотрел сквозь Перова, куда-то в пустоту. — И на какой работе я буду задействован в два процентных года?

— Это определит анализ ваших персональных способностей и навыков. Банк использует их максимально эффективно. Это же можно сказать и про основную занятость. Проектировщики рассчитают ваше время и самым рациональным способом разделят его между необходимостью зарабатывать, находиться с семьёй и даже личным досугом. Для того чтобы в ваших воспоминаниях осталось что-то из любимых занятий. В киборга вас никто превращать не собирается. Ну что, останавливаетесь на перемотке?

— Да, — тут же ответил Мойвин. — Однозначно.

— Я подготовлю договор к завтрашнему вечеру, — сказал менеджер и протянул Захару планшет. — Вам предстоит лишь заполнить графу хобби и интересов. Возможно, вы захотите посвятить свободное время саморазвитию и просвещению.

— А это хорошая идея, — оживился Захар. — Мне надо хорошо подумать.

— Без проблем, — кивнул Перов. — Можете взять планшет с собой, а как справитесь — сбросьте мне файл на указанную почту. Укажите в графе весь перечень занятий и процентное распределение времени между ними. Проектировщики учтут их при составлении плана вашей жизни на ближайшие восемь лет. Да, — добавил менеджер, — на какой форме возврата процентов мы остановимся? На частичной периодической или единовременной в полном объёме?

— Думаю, на частичной, но не слишком частой.

— Четыре периода по шесть месяцев вас устроят?

— Можно и так.

— Замечательно, жду вас завтра в это же время.

Оксана варила что-то вкусное. Захар определил с порога. Что-что, а готовить она умела отменно. Он сбросил с себя осеннюю куртку, будто она весила килограмм двадцать. Захар Мойвин устал, чертовски устал — к такому заключению он пришёл, направляясь на кухню.

— Привет! — Оксана отошла от плиты и поцеловала его. — Садись, через минуту будет готово.

Он сел. Да, она не была первой красавицей даже в том злополучном клубе, и о любви к ней не могло идти и речи. Привычка — да. Но самые противные чувства вызывало осознание того, что она-то любила его.

Захар представил, как сейчас сидел бы за этим столом, в возрасте тридцати лет, а его сын прибежал бы похвастаться отцу хорошими оценками из школы. А после ужина Захар долго бы просматривал на проекторе семейные снимки, закрепляя свои, по сути, фальшивые воспоминания чем-то реальным.

Но почему фальшивые, спросил он себя? Ведь все эти восемь лет будет жить не кто-то вместо него, а он сам. Просто для него они пронесутся за восемь минут. Насколько было известно, даже ближайшее окружение ничего не замечает. А вот сам ты вполне мог зайти в Банк одним человеком, а выйти уже совсем другим. Но людей меняла не перемотка. Их меняло время.

— Что у нас сегодня, поджарка и рис с овощами? — Захар приподнялся со стула и вытянул шею. — Мне побольше, голоден как бездомный пёс.

Оксана улыбнулась. За ужином он спросил про её здоровье, а она про его «планёрку». Правда прозвучала лишь одна, но ответы удовлетворили обоих. Затем ночью они занимались любовью, впервые за неделю. После этого Захар выключил «ксерокс серых будней» и устроился в удобной позе для просмотра чего-то нового. Новое обычно случалось лишь во снах. Но в этот раз сны были блеклыми и отрывистыми, будто начали неумолимо смешиваться с явью.

По пути на работу Мойвин не переставал думать о занятиях и увлечениях, которым бы он желал посвятить ближайшие годы. Мысли то и дело перескакивали на всё связанное с полётами. Конечно, в официальный флот вход ему заказан, но оставались и частные фирмы. Запрет на управление любыми кораблями истекал через три года, но чтобы окончательно не потерять хватку, стоило включить в перечень досуга посещение клубов по симуляции полётов. Потом Захар мог стать личным пилотом престарелого миллионера или устроиться в маленькую турфирму.