Горизонты вечности

Основным местом работы в ближайшие годы Захар решил оставить «Технокросс». Платили хорошо, регулярно, разве что выдирали душу за каждый плазмен. Зато за восемь лет он сможет погасить задолженность за дом и регулярно оплачивать посещения салонов регенерации. А может, даже удастся накопить на комплексную процедуру в крупнейшей клинике ХРОМа. Вот первое, что он сделает после возвращения в себя — качественно подлатает тело на юбилей и хорошенько отдохнёт. Как раз и сын подрастёт для поставщика материала. Невооружённый глаз даже не заметит возрастных изменений за восемь лет.

День пролетел в прострации, мысленно Захар с самого утра сидел в кабинете Перова.

— Осталась заключительная часть операции, — сказал менеджер. — Собственно, та процедура, после которой ваши восемь лет останутся в прошлом. Исходя из времени суток, она называется по-разному, сейчас это — «вечерний ужин». — Перов заметил зарождающееся удивление на лице Мойвина, поэтому сразу разъяснил: — В действительности ваш ужин будет состоять из двух частей, разделённых всем периодом. Вы начнёте употреблять ингредиенты, вводящие мозг в состояние транса, после чего мы проведём тщательное обследование, распланируем жизнь в обозначенный отрезок, учитывая ваши записи, и отпустим домой. Через восемь лет вы придёте к нам на вторую часть ужина, где вас ждёт обратный процесс — мозг выйдет из транса. Случится так называемый монтаж, обе части соединятся, поэтому для вас сложится ощущение, что прошло всего десять минут. При этом, как я уже говорил, все воспоминания останутся при вас. Сразу предупрежу, в первые дни возможны небольшие проблемы с памятью, какие-то моменты вы можете не помнить или помнить расплывчато, но максимум за неделю весь объём воспоминаний усвоится вашим мозгом без остатка и белых пятен. За исключением, конечно же, тех периодов, когда вы будете работать на Банк.

Захар переварил информацию с явным трудом. В завершении возникла неприятная отрыжка.

— Мой мозг будет в трансе все эти годы, и никто этого не заметит? — спросил он.

— Мы условно называем данное состояние трансом. Он не сказывается ни на поведении, ни на общении, ни даже на образе мышления. Он необходим лишь для двух вещей: создать эффект монтажа и корректировать распределение времени между вашими занятиями, работой и прочим.

— А бывали какие-либо непредвиденные форс-мажоры во время таких трансов?

— Случались, — сознался менеджер. — Тогда мы прерываем транс и компенсируем все издержки в пользу клиента. Но такие случаи крайне редки.

— Ладно, давайте поскорее покончим с этим. — Захар заёрзал на стуле.

— Далее по коридору вход в наше кафе «Вне времени». — Перов показал налево относительно себя.

Мойвин встал и нерешительно потоптался на месте.

— Всё просто до неприличия, — сказал он с улыбкой. — Не знаю, чего я ожидал, но точно не такого.

— Чем меньше вещей вам будет указывать на невероятность предстоящей банковской операции, тем лучше для вашего мозга. И нет ничего тривиальнее вечернего ужина в непримечательном кафе. — Менеджер привстал и протянул руку. — До встречи через восемь лет, господин Мойвин.

Захар ответил вялым рукопожатием и бескровной фразой «до свидания». Ему казалось, что он уже вошёл в некий транс, так как шагал в кафе «Вне времени» в буквальном смысле вне времени и вне восприятия реальности.

Перов оказался прав насчёт тривиальности кафе. Оно шло в резонанс с общим оформлением Банка. В бежевом стиле, с плетёными стульями и деревянными столами. Несколько ламп освещало пространство приятным жёлтым светом. В зале сидело человек пять, разрозненных по разным углам и один в середине. К Захару тут же подбежала девушка в коричневом коротком платье и указала на ближайший свободный стул. Когда принесли еду, Мойвин начал есть машинально, не взглянув на содержание. Безвкусная еда, безвкусная жизнь, всё для Захара потеряло вкус в этом мире.

Перед началом трапезы он поставил себе цель вычислить тот условный момент, когда случится упомянутый менеджером монтаж. Не считая лёгкого головокружения и туманности сознания, он отдавал отчёт каждой пройденной минуте, и видел, как тарелка пустеет.

Но затем что-то произошло. Захар не смог бы объяснить ощущения, так как стремительно провалился в бездну.

Глава 4

— Как говорил Лысый Дэн: «Это был восхитительный удар через себя в прыжке скорпиона!». — Алекс откупорил бутылку найденного в минибаре вина и принялся наполнять бокалы.

— Кто такой лысый Дэн? — устало спросил я, вводя в навигационную систему «Тек-3» координаты Прайма. Нечасто я мечтаю о скором погружении в гиперсон.

— А, ты же не посещал уроки футбола. Был у нас такой преподаватель Дэн Лёвебруллен.

— Ты умудрился запомнить эту чудовищную фамилию? — Я картинно выпучил глаза. — Он умер?

Алекс поперхнулся и отставил бокал:

— С чего ты взял?

— Ты сказал «был», — пояснил я. — Обычно так говорят о тех, кто откинул копыта.

— Не знаю. Тогда ему было под семьдесят, но он выбегал стометровку из двенадцати секунд.

— Да ладно? — вырвалось у меня. — Он что, метузела? В этом возрасте уже начинаются первые признаки окаменения.