Горизонты

Миллоны. Десятки миллионов. Освободившись от Пожирателя, они парили, как созвездия, расходящиеся во всех направлениях. Некоторые погружались в землю, другие устремились к небу, а некоторые касались уставших выживших. Я погасила свой щит и протянула копыто к бесчисленным пылинкам. Одна проплыла рядом со мной и на мгновение я ощутила запах маминой гривы. От другой до меня долетела тёплая усмешка П-21. Третья подарила мне нежное прикосновение мягкого серого крыла к щеке.

И ещё одна пылинка появилась из груди кобылы. Среди роя душ мало кто мог бы заметить как одна, чуть более яркая, устремилась к звёздному небу, так долго служившему ей домом. Лишь ЛитлПип в ПОП могла расслышать рыдания Принцессы, когда эта душа присоединилась к остальным.

Кобыла, от которой осталось немного больше, чем просто труп, движимый технологией, смотрела вверх на пылинки до тех пор, пока их уже нельзя было различить на фоне звёзд и бессмысленных цифр, маячащих перед глазами и стремящихся к нулю. С юга долетел приглушённый гул от обрушившихся в каверну бетонных стен, а с севера нарастал рокот моря, устремившегося в образовавшуюся пустоту.

А там, на обломках платформы, кобыла смотрела на звёзды, пока числа не достигли нуля. Её поглотила тьма. И тишина. И тем не менее, её губы изогнулись в улыбке, когда она почувствовала горячую влагу, катящуюся по щекам. Грохот нарастал, вытесняя собой весь её мир… уходящий в вечность[64] [65]

Эпилог: Завтра

«Однажды, давным-давно, в волшебной стране Эквестрии…»

— Чушь браминья! — выпалил сидящий у костра зеленого цвета жеребец-земнопини, чуть только бледно-голубая единорожка с гривой фиолетового и морского цветов закончила говорить. Возле уютного огня лагерного костра расположились с десяток фигур. Большей частью это были пони, но среди них находились ещё и пара зебр, грифон, и даже адский пёс. А ещё аликорн, которая молча слушала рассказчицу и смотрела на неё исполненными мудрости и нежности голубыми глазами. Со всех сторон их обступил Вечнодикий лес. Дорога, что вела их через этот древний, как сам мир, лес, не была из тех, которыми наслаждаются по пути домой, но она была единственным путем через него.

— Охранница погибла? — спросил самый юный представитель разношерстой группы — оранжевогривая кобылка-пегас, устроившаяся на спине своей матери. Единорожка утвердительно кивнула, после чего маленькая пегаска скривилась и добавила: — Совсем?

— Нет! — саркастически протяжно ответил зеленый жеребец. — Она в четвертый раз вернулась с того света, чтобы спуститься вглубь земли и остановить еще куда более злобного и опасного монстра, пытающегося уничтожить нас всех!

Единорожка бросила на него сердитый взгляд.

— Она не вернулась! — резко сказала она, но затем ее уши чуть поникли. — Её тело нашли. Опознали по ПипБаку. Она погибла, — понурила голову она. — Ей построили склеп в Капелле. Можете сами пойти и взглянуть на ПипБак, если хотите.

— С этим супер-пупер мегазаклинанием внутри! Ууууууу! — продолжал нагнетать земнопони, махая копытами жеребенку.

Вена на лбу кобылы начала пульсировать.

— Нет. Без мегазаклинания внутри. ЭП-1101 исчез.

— Естественно. Потому что его никогда и не было, — самодовольно усмехнулся жеребец и откинулся назад. — Когда вы, члены Содружества, смиритесь с тем, что вся эта фигня про Охранницу была выдумана, чтобы затмить Дарительницу Света?

— Её не выдумали. Хомэйдж и Вельвет, как и еще десятки других пони, подтвердили, что всё это было на самом деле, — нахмурилась единорожка. — Вы, Республиканцы, просто не можете принять тот факт, что у других селений тоже могут быть свои герои.

Жеребец фыркнул и пренебрежительно помахал копытом.

— Хомэйдж много чего наговорила, и большую часть, будучи под дэшем. Я не спорю, возможно была такая кобыла по имени Блекджек, или Охранница, или Дева, или еще как. Возможно даже, что она и использовала мегазаклинание или еще чего. Но город проклятых, построенный над древней мерзостью. Полет на луну? Луну! — с издевкой проговорил он и покачал головой. — Прости, но не верю.

— Ну, я тоже всегда несколько скептично относилась ко всем этим историям про Дарительницу света, — встряла в разговор мать пегаски — оранжевого цвета кобыла с темно-синей гривой. — Она бросила вызов Анклаву, и за весь её поход погиб лишь один пони, которого она знала? У меня родственник служил в Анклаве, и там распространено мнение, что Нейварро предал сторонник Дашитов.

От этих слов жеребец закатил глаза, а затем снова посмотрел на единорожку.