Горизонты

— Ну, время от времени, у нас бывают сложные периоды в отношениях, — ответила единорожка. — Спустя пятьдесят лет после основания, НКР попыталась присоединить к себе Содружество, но в дело вмешалась Дарительница Света. Затем, спустя ещё пятьдесят лет, в Содружестве начали вестись разговоры о принудительной смене режима в НКР. Это ни к чему не привело. А ещё через пятьдесят лет НКР опять забила в барабан воссоединения. И дело действительно дошло до стрельбы, прежде чем в их головы вбили здравый смысл. А сейчас, спустя ещё пять десятилетий, в Содружестве ведутся разговоры об агрессии НКР и «упреждающей обороне». Но дальше этого дело не зайдёт. — Тем не менее, она озабоченно нахмурилась, и зелёный жеребец разделял её беспокойство.

— Лучше бы не зашло, — произнёс он. — В Джанкшен Сити и так уже были совершены теракты. И будьте уверены, эти кретины из «Объединённой Эквестрии» начали призывать к войне ещё до того, как мы вообще выяснили, кем являлись эти нападавшие. — Он ткнул копытом в сторону единорожки. — Не знаю, кто взорвал те офисы, но сомневаюсь, что Содружество стало бы убивать пони просто для того, чтобы заработать политические очки. — Единорожка облегчённо улыбнулась жеребцу.

— Кто управляет Содружеством? — спросил у единорожки пегас. — Оно ведь не республика, так?

— Содружество — это парламентский совет. Тринадцать кресел, шесть из которых предназначены для важных организаций, а остальные семеро избираются раскиданными по Хуффу посёлками. Члены совета избирают Первого Гражданина, который определяет повестку дня. И каждые десять лет советники должны получать вотум доверия, в противном случае их выгоняют, после чего избирают либо назначают новых советников. — Единорожка скривилась. — Временами это приводит к весьма интересным переговорам…

* * *

— Кэрроты по-прежнему гадают, почему вы не воспользовались положением Первого Гражданина, чтобы присвоить часть денег налогоплательщиков, уплаченных за восстановление и расширение Райских Кущ, — проскрипел Хойти Тойти. — Они ворчат по поводу уменьшавшихся дивидендов. — Розовато-серый жеребец в слегка потрёпанном костюме встречался с Грейс позади беседки, из которой открывался прекрасный вид на то, что некогда являлось огромным водохранилищем. А оставленный позади каньон был почти столь же потрясающим, благодаря своим серым гранитным наростам и глыбам.

На скамье лежала читающая свиток кобыла с зеленовато-синей гривой.

— Это всё потому, что Кэрроты не видят дальше собственного носа, — ответила она, не поднимая голову. — Используя для восстановления и расширения Общества наши собственные деньги, я могу одалживать нашу часть налоговых поступлений какому-нибудь другому месту в Хуффе. Политический капитал будет более полезным в долгосрочной перспективе, нежели бутылочные крышечки в краткосрочной.

— И Блекджек одобрила бы альтруизм, — проурчал Хойти.

Вздохнув, Грейс опустила свиток и посмотрела вдоль тянущегося на север каньона.

— Воистину так. Вот что странно: даже после её смерти мы не превратились обратно в ссорящиеся по пустякам, кровожадные, пекущиеся только о собственных интересах племена.

— Разминуться на волосок с всеобщим уничтожением действительно можно считать способом, чтобы всех объединить. Мне кажется, то обстоятельство, что Общество, Коллегия, Жнецы, Тандерхедовцы, ночные пони, и Искатели решили заставить эту систему работать, поддерживает её целой в большей степени, чем что-либо иное. Плебеи довольны до тех пор, пока у них есть еда, охрана, немного комфорта и надежда, — ответил Хойти.

— Мхм, — ответила Грейс, обдумывая это. — Положение обязывает, — пробормотала она. — Когда благоденствует народ, процветает и дворянство.

Грейс свернула магией свиток.

— Шарм! — позвала она.

Из-за дальней стены беседки появилась вышеупомянутая кобыла. Она была худощавой, а её грива была бледнее и тоньше, чем когда-то.

— Да? — спросила Шарм, будто бы не уверенная в том, провинилась ли она или нет.

— Мне кажется, на сегодня нам уже хватит, и пора возвращаться в дом, — произнесла Грейс, осторожно перемещаясь со скамейки на платформу с колёсиками, её задние ноги безвольно болтались позади. — Позови детей.

Кивнув, Шарм прорысила обратно к дальней стороне беседки.

— Баккарат[66]! Бульотка[67]!

Хойти с лёгкостью покатил Грейс вокруг беседки, и в поле зрения появились жеребчик земнопони и кобылка единорог. Их шкуры имели явно выраженный бледно-голубой оттенок, а гривы были в чёрную и синюю полоски. Жеребята боролись в траве, упоённо пачкая надетые на них белые комбинезоны. Жеребчик перевернул кобылку на спину и прижал её к земле.

— Попалась!

— Да ну? — прорычала кобылка и укусила его за ухо.

— Ай! Не кусаться! Не кусаться! Мама, она меня кусает! — прокричал жеребчик, махая матери копытом.

— Бульотка! Юная кобылка, немедленно прекратите жевать своего брата! — решительно произнесла Шарм. Сердито смотря на брата, кобылка выплюнула его ухо, после чего оттолкнула прочь. — Баккарат, если прижимаешь сестру к земле, то не удивляйся, что тебя кусают.

— Да, Тётушка Шарм, — произнёс Баккарат.