Горизонты

— Прости, Тётушка, — вторила ему Бульотка, но стоило только Шарм отвернуться, поворачиваясь к Грейс, как она тут же показала брату язык.

— Давайте все вместе поднимемся наверх и попьём чаю, — произнесла Шарм, после чего с неуверенным видом замолчала. — Сейчас ведь время пить чай, верно? Или завтракать? Обедать?

— Время пить вечерний чай, — с нежной улыбкой ответила Грейс, и более молодая кобыла кивнула, на миг дотронувшись до лба. — Ты в порядке?

— Я… просто трудно за всем уследить. Со мной всё будет нормально, — ответила Шарм с усталой лёгкой улыбкой, после чего повернулась к жеребятам. — И так, замарашки, давайте поднимемся наверх и переоденемся, а потом попьём чаю.

Жеребята кивнули и сделали три шага в сторону загородного клуба. Окинув брата взглядом, Бульотка самодовольно ухмыльнулась.

— Наперегонки! — крикнула она, после чего помчалась вверх по склону холма. Баккарат лишь ухмыльнулся и пошел за ней. Спустя несколько секунд кобылка завопила: — Эй! Это не очень-то похоже на гонку! — Шарм последовала за жеребятами более размеренным шагом.

— Ты когда-нибудь расскажешь им правду? — спросил Хойти, толкая Грейс вверх по холму вслед за ними.

— О том, что они мне не родные? Нет. Пусть все верят, что они внебрачные отпрыски Лорда Блюберри. Он был хорошим жеребцом, и его мать их любит. Это намного безопасней, чем если кто-то ещё будет знать правду. Так им живется счастливее, — ответила она, оглянувшись на Хойти. — А что насчёт тебя? Ты всё еще в состоянии восполнять свои запасы Живой Воды?

— Пока что да. Но это лишь вопрос времени, когда будет вычищена и эта радиация. Боюсь, нам, гулям, суждено исчезнуть, — произнёс он, медленно катя её вверх по склону. — И, тем не менее, рано или поздно, нам придётся уйти в эту тьму. Я, по крайней мере, уйду с достоинством… хотя, если я всё же впаду в дикость, то надеюсь, что это произойдёт в спальных покоях Кэрротов. Этот жеребец достоин того, чтобы его крошечный мозг был съеден.

— Не сомневаюсь, — начала было Грейс, но замолчала. Белая пони наблюдала за ними, стоя на противоположной стороне каньона. И это было единственное, что представлялось возможным рассмотреть. Она, подняв голову, посмотрела на гуля. — Хойти, кто…

Но, когда она повернулась обратно, таинственной пони там уже больше не было.

— Да? — спросил Хойти, тоже посмотрев назад. — В чём дело?

— Ничего такого. Полагаю, просто иллюзия, порождённая игрой света и тени.

* * *

— Не похоже, чтобы ваша система была чем-то лучше конгресса НКР, — возразил жеребец.

— Да, но зато большинство жителей Содружества, могут назвать имена всех членов палаты Лунного Совета. Вы вот в состоянии поимённо вспомнить всех двести девяносто семь представителей вашего конгресса? — с улыбкой бросила вызов единорожка.

— Пфф. Всё равно это не истинная демократия, — ответила пегаска, пренебрежительно взмахнув копытом. — Если отдать власть в копыта других и поручить им правление, то со временем ей начнут злоупотреблять.

— Как в Анклаве? — с ухмылкой подметил жеребец, от чего пегаска залилась краской.

— У милитаристов были проблемы с мотивацией и восприятием мира, но никак не с демократией, — возразила она. — Мы, как народ, сознательно вводили себя в заблуждение.

— Да, в этом пони хороши, — беспечно сказал грифон, вызвав смешки со стороны зебр, адского пса и, что примечательно, даже со стороны аликорна. — Вы ребята постоянно чем-то поглощены. Порой стоит расслабиться.

— Я слышала, что пегасы сейчас над чем-то работают, — спокойно произнесла аликорн, обращаясь к крылатой парочке.

— Да, — слегка улыбнувшись, начала излагать пегаска лимонного окраса. — Они сносят последние башни П.О.П. Тот неконтролируемый ураган, опустошивший Филлидельфию, стал последней каплей. Спустя четыре века у них уже попросту нет деталей, чтобы поддерживать их в рабочем состоянии. Скорее всего, они соберут всё рабочее оборудование и отправят его в Джанкшен Сити, пока там оно окончательно не сломается. Так или иначе, мы вновь управляем погодой. Приятно это осознавать.

— Только без облачных занавесов, договорились? — нахмурившись, пригрозил зелёный жеребец.

— Прошло уже два столетия, а нас всё ещё этим упрекают, — вздохнув, произнесла кобыла. — Анклава больше нет. А боеспособного «Хищника» не было уже более пятидесяти лет. У нас работает лишь одна погодная фабрика. Со временем передовой техники ломается всё больше и больше. Хорошо хоть на ходу остались ещё несколько воздушных судов, пусть даже если они не идут ни в какое сравнение со старыми добрыми «Хищниками».