Горькая брусника

Одноэтажное приземистое здание совсем не украшала неопрятная серая штукатурка «короед». Решетки на окнах и стальная дверь красоты не добавляли. Правда, дверь была гостеприимно распахнута настежь.

Поднимаясь по ступенькам в опорный пункт полиции, я почувствовала на себе ещё один необычный взгляд: трезвый, оценивающий, у забулдыги, сидящего на скамейке. Так, спокойно! Мужичок сильно смахивал на любителя заложить за воротник.

«Может, и его начнешь подозревать? – укорила я себя. Вокруг одни маньяки. А разве нестранно, что алкаш сидит на лавочке возле полиции? Нестранно. Захотел посидеть, вот и сидит».

Я прошла по коридору, читая таблички. Оказывается, здесь есть котельная, камера предварительного задержания и какая-то комната под названием КВД, возле двери с табличкой «Участковый» я притормозила. Ладони вспотели, сердце забилось быстрее. Ой, как не хочется входить! Взяв себя в руки, отворила дверь и вошла в кабинет.

– Присаживайтесь, Зима. – Следователь хмуро посмотрел на меня. – Прежде всего, Настя, отругаю тебя. Ты зачем приехала в село? Неужели не понимаешь, что здесь опасно!

– Егор Петрович, я осторожна. Мне просто необходимо было приехать сюда. – Дрожь в руках не унималась. Я вытерла мокрые ладони о джинсы и зажала кисти между коленей.

– Зачем тебе нужно было ехать сюда? Надеюсь, ты не собираешься сама выяснять, что произошло с Алёной?

– Собираюсь, – буркнула я и сердито посмотрела на следователя.

– О Господи! – вырвалось у него. – Ты просто напрашиваешься, чтобы преступник обратил на тебя внимание. А у меня нет людей для охраны сумасбродных девиц. Соберись, я покажу тебе несколько очень неприятных фотографий. А ты, если сможешь, скажешь – это Алёна?

– Но я думала, что буду опознавать тело.

– Его ещё вчера увезли в городской морг. Фотографий будет достаточно. А если окажется, что нашли Алёну, вызовем твоего отца. – Он разложил передо мной на столе жуткие фото.

У девушки на снимках не было лица – сплошное кровавое месиво. Прекрасно сохранились только красивые светлые волосы очень похожие на волосы сестры. Фигура, телосложение тоже вроде бы её.

– Что скажешь?

– Не знаю. Тут нечего опознавать, – растерялась я. – Одежда на ней осталась?

Егор Петрович недовольно нахмурился и нехотя обронил:

– Нет. У Алёны были особые приметы: родинки, тату, шрамы?

– Я давно не видела сестру раздетой… с детства, но заметных родинок на теле Алёны точно нет. Она очень гордилась этим, и считала свою кожу идеальной. На щиколотке правой ноги Алёна всегда носила золотую цепочку с тремя колокольчиками. При ходьбе они тонко звенели. Вадим ещё смеялся: буренушка наша звенит колокольчиками.

Следователь протянул мне ещё пару снимков

– Такая цепочка?

Я ахнула и зажала рот рукой. Крупный план щиколотки утопленницы – цепочка с колокольчиками, очень похожая на ту, что носила сестра. И тут я вспомнила:

– Была родинка у Алёны, её скрывали волосы… за правым ухом, – я взмолилась про себя: «Пусть её не окажется у этого тела… пусть».

Егор Петрович протянул мне ещё одно фото. Волосы у девушки откинуты и за правым ухом четко виднелась темная родинка средних размеров. Я стиснула зубы: сомнений не оставалось – это Алёна.

– Боже мой! – Я все-таки надеялась на чудо и зря. Меня затошнило. – Можно я выйду? Мне что-то нехорошо.

– Иди.

Я встала со стула и, с трудом переставляя непослушные ноги, добрела до двери. – А группа крови тоже совпала? – Наверно, на моем лице следователь увидел остатки надежды.

– К сожалению да. Может тебя проводить?

Я покачала головой.

–Уезжай, Настя, отсюда и побыстрей.

Тошнота подступила к горлу, во рту стало кисло и горько. Я еле успела забежать за угол здания, как меня вырвало. Я приклонилась спиной к шершавой стене, пытаясь отдышаться. Поискала в кармане джинсов носовой платок, не найдя его, вытерла рот рукой. На душе лежала такая тяжесть, что дышалось с трудом. Закрыла глаза. Послышался звук шагов. Сквозь ресницы я увидела: подошел следователь.

– Выпей. – Он протянул мне бутылку минералки.

Я отпила немного, потом полила на руки, умылась.

– Тот, кто сделал это с Алёной сядет в тюрьму. Я найду его, – заявила я, еле сдерживая слезы.

– До чего же ты упёртая. Мне не нужна ещё одна жертва. Позволь профессионалам делать свое дело. Не путайся под ногами, тоже мне мисс Марпл…

– Уже четыре нераскрытых убийства, не очень-то ваши профессионалы стараются. Вы не можете мне запретить. Я попробую!

– Могу. Если будешь мешать следствию, запру в КПЗ.

Почему-то меня не испугала угроза Егора Петровича.

– До сих пор я вам не мешала.

Следователь красноречиво поднял глаза к небу.

– Да пойми ты, наконец, это не игрушки. Твою сестру сначала ударили ножом в спину, а потом били по лицу чем-то тяжелым. Её убийство отличается от предыдущих.

– Егор Петрович, говорят: три девушки были убиты пятнадцатого июля. А откуда такая точная дата?

– Последний раз их видели четырнадцатого. Скорее всего, он убивал их сразу или спустя несколько часов.

– Если это так, почему он Алёну убил раньше? Она не вписывается в график маньяка.

– Выясним.

Егор Петрович! – послышался чей-то голос.