Горькая трава полынь. Книга вторая

    Налина даже испугаться как следует не успела, когда отливающее серебром тело гидры закрутилось вокруг неё спиралью, а светящиеся глаза чудовища, не мигая, уставились в распахнутые её. Мощная разрушительная магия словно молот разбила жалкую защиту жрицы, сминая её волю и сознание, как бумажный листок. Безжалостное давление гибкого змеиного тела становилось всё сильнее и болезненнее, а женщина не могла и слова произнести, пока её ребра трещали под его натиском.

    Кто знает, чем закончилась бы для Налины её безрассудная бравада, если бы влезшая в её память Эстэль не обнаружила в ней то,из-за чего дроу проплакала всю ночь.

    Злость и ярость отступили мгновенно, смытые волной безудержного ликования.

    Эстэль снова и снова с маниакальной одержимостью просматривала один и тот же эпизод, боясь упустить что-то важное: жест, взгляд,интонации Нарварга.

    …Я люблю её, понимаешь?.. Никого, кроме неё, не будет…

    Любит! Всевидящий, он её любит!

    Эстэль поверить не могла! Какими же глупыми и нелепыми виделись теперь все её страхи и обиды,и какое блаженное тепло разливалось в сердце, наполняя его исцеляющим светом.

    Выпустив из своего жёсткого захвата задыхающуюся от удушья Налину, гидра отползла в сторону, и пока женщина, упав на четвереньки, с протяжным хрипом хватала губами воздух, бесстрастно смотрела на неё сверху вниз.

    - Если я еще раз увижу, как ты отираешься о моего Нарварга, отираться тебе больше будет нечем. Поняла? - вернув себе человеческий облик, холодно обронила Эстэль.

    Жрица подняла на неё бледное лицо, на котором больше не читались насмешка или превосходство. На дне синих глаз дроу затаился откровенный страх.

    - А Нарварг знает, кто ты такая? - прохрипела женщина и, пошатываясь, поднялась на ноги, словно преимущество в росте могло добавить ей хоть какой-то вес в глазах Эстэль.

    - Это не твоё дело, Налина, – спокойно заметила девушка. - Со своим мужем я как-нибудь сама разберусь. А тебе советую забыть всё, что ты сейчас увидела, если не хочешь, чтобы сделать это тебе помогла я. Видишь ли, я никогда хорошо подчищать память не умела, поэтому если вместе с ней сотру тебе остатки разума - народ дроу потеряет свою верховную жрицу, а войско моего Нарварга – умелого бойца. Будет очень жаль. Надеюсь, мы друг друга поняли?

    Налина коротко кивнула, с опаской поглядывая на неторопливо покидающую её Эстэль, и только когда девушка, свернув на тропу, скрылась из виду, женщина бессильно опустилась на землю. Страх отпустил горло, но не ушёл из сознания. Слишком хорошо знала бывшая правительница дроу, на что способны потомки темных тварей Раннагарра. И если бы поняла сразу, что её соперница - нелюдь, то молча проглотила бы и свою зависть, и изъедающую сердце ревность.

ГЛАВА 30

    Впервые в жизни Амирэль приходилось ночевать в горах, под открытым небом, при минимальном наличии удобств. И впервые в жизни нежная и утончённая шейна, кушая из обычной миски скудную кашу, пропахшую дымом и лесом, понимала, что ничего вкуснее в жизни не ела. Никогда Ами не чувствовала себя такой счастливой просто потому, что рядом было столько друзей, перед которыми не нужно было притворяться, осторожничать, подбирать слова. Она и представить себе не могла, какое это счастье – просто быть собой: заливисто смеяться вместе со всеми над удачной шуткой; петь, потому что небо звёздное, ночь тёплая, а настроение весёлое; говорить о чем угодно,и так, как чувствуешь и думаешь.

    Оглядываясь назад, Амирэль понимала, что и не жила до этого вовсе. Варилась в котле собственных жалких проблем, как рыба, а жизни толком и не видела. А здесь все было таким настоящим, невыдуманным: и орки с их войной и болью; и дроу с грузом ошибок, верой и подаренной надеждой; и гномы с их врождённым чувством справедливости, мудростью и простотой; и даже норвилы и зургары, перед чьей преданностью можно было только низко склонить голову.

    Здесь Ами понимала, что дар исцеления - это не просто инструмент магии, красивое приложение к ней самой. Это ещё и опасное оружие, которым можно искалечить или убить.

    Ответственность – вот что сейчас чувствовала Амирэль. А еще страх. Нет, не тот - животный, что испытывает любое существо, глядя в глаза опасности или своей смерти, а страх рациональный - боязнь подвести тех, кто в тебя верит.

    Ами видела эту веру в глазах окружающих, слышала в, казалось бы, шутливых фразах.

    …- Вы ведь не позволите мне умереть, hеri Амирэль, - смеялся Мелендил. – Если меня ранят в бою, я верю, что ваши волшебные руки вернут меня даже из мрачного Сардарра, а если нет, то я выживу хотя бы для того, чтобы еще раз услышать ваш небесный голос.