Горькие яблоки

— Нет, — отец даже не обиделся и смотрел с такой любовью, что Радка не могла думать о нем как о чужом, да и её злость куда-то делась. — Когда ты пропала вместе с Фабусем, мы не находили места. И только когда появились магики, которые развели тебя с Хенрыком, мы узнали, что ты в порядке.

Радка снова почувствовала слабые угрызения совести. Она ведь и правда сбежала ночью, не оставив записки ладно мужу, но и родителям тоже.

— Ты нашла отца Фабиуша, и он тебя принял такой, без магии? — кажется, объяснять ему, что она родила сына от магика не придется. И так всё понял. Тем легче.

— Не совсем так, — рассказывать про свои неудачи Радке не хотелось. Нет, поплакаться отцу — это именно то, о чем она мечтала с тех пор, как поселилась в доме Мейнгрима, но перед драконом и сыном делать это было стыдно. — Он женат… Да ты и сам понял это, наверное.

— Это неважно, — поспешил прервать её отец, словно боялся, что она сейчас разозлится еще сильнее из-за своей неудачной жизни, и улетит. — У вас всё хорошо? Я могу чем-то помочь?

— Не знаю, — сейчас Радка была готова расплакаться. Рядом с отцом она снова чувствовала себя маленькой девочкой, никем особо не любимой и не любившей, бесправной и вынужденной раз за разом есть горькие яблоки. Даже этот ужасный вкус снова будто появился на губах, что за странная магия.

— Яблочко хочу, — вдруг заявил Фабусь. Радка даже удивилась.

Пусть пареньком он рос болтливым, но капризничать и что-то просить никогда не стал бы. Не то что его брат Матиас! А тут вдруг такие нотки в голосе появились, того гляди ногой топнет или на землю повалится!

— Хочу яблочко, — повторил Фабусь. Извиваясь как толстенькая гусеница, он вырвался из объятий деда и свалился кулем. Правда тут же легко поднялся на ноги, даже не заплакав. — Сейчас!

Он оттолкнул огромную безобразную голову Седого от колодца и тот, на удивление, послушался и отступил. Хотя Рада была уверена, что он даже не заметит такого малявку.

А сын подошел вплотную к колодцу и приподнялся на цыпочки. Он протянул руку и коснулся пальчиками глади воды. Некстати Радка подумала, что в самом селе немногочисленные колодцы совсем другие. Там так просто не достать до воды, нужно опускать ведро и вытягивать. И то эту воду не пили, только поливали сады. Для питья у селян были родники, которыми были богаты эти земли.

В детстве ей казалось это правильным. Есть волшебные колодцы, а есть — обычные. И что тут такого? А вот сейчас она задумалась, а почему и когда появились эти колодцы? Искренне веря в теорию Мейнгрима, который пусть и был сволочью, но сволочью умной и своей, она теперь была уверена, что лишь благодаря этим колодцам им удалось до сих пор устоять против завоевателей.

Если бы драконы теряли разум, они бы давно выжгли все яблоневые сады и деревни, заставляя выживших склониться перед их создателями с цветочного острова!

За этими мыслями Радка не сразу поняла, что с глубины прямо в руку её сыну прыгнуло яблоко. Она присмотрелась и ахнула. Именно это яблоко она когда-то дала сыну, чтобы он бросил. Она так долго тогда грела его в руках, что запомнила до мельчайших подробностей. С тех пор прошло больше года, но яблоко выглядело точно таким же, как той самой осенью.

— Это так все магики умеют? — присвистнул отчим и покачал головой. — А мать-то понять не могла, куда у неё летом пирожки с повидлом пропадали!

— Фабусь! — снова ахнула Радка. Конечно, она знала, что сын пошел в Манфреда и легко перемещал предметы в пространстве. В будущем он мог стать мастером порталов, как и Золотые магики. Но пирожок точь-в-точь как стряпала её мать у Фабиуша она видела не далее, чем на прошлой неделе. Тогда она не придала этому значения, а теперь вспомнила всё. И первую магию сына, когда исчезнувшая вещь появилась время. Неужели её мальчик может управлять еще и временем? Но какая кровь заговорила в нем? Рада не слишком тщательно изучала таланты разных семей, но была уверена, что она обязательно запомнила бы такое.

Впрочем, и об этом подумать было некогда. Фабусь деловито вытер яблоко рукавом и протянул огромному дракону.

— Ешь, — строго сдвинув светлые бровки, приказал он. — До последнего кусочка!

Радка едва не кинулась сама оттаскивать сына от огромного зверя, да и то лишь потому, что повисла на руке бросившегося было к внуку своего отца. Труднее, чем им было разве что самому Седому: взять крошечное на его фоне яблоко из руки такого малявки, да и не откусить её хорошо если только по локоть — это требовало времени. Наконец, Седой справился и проглотил яблоко.

Радка поморщилась. Ей ли не знать, какие они горькие! И пусть дракону яблоко как зернышко, но даже горькое зернышко — неприятно, тем более такая горечь. Она заставляет всё тело дрожать, и кажется, будто никогда не почувствуешь никакого другого вкуса.

Словно в ответ на её мысли, дракон вздрогнул. Потом еще раз и еще. Дышать стало тяжело, рядом на колени упал отец, а Фабусь спрятал лицо в её юбке. Радка не сразу поняла, что огромная зверюга бьется в судорогах.