Горькие кабачки

— И здоровым питанием! — погрозила врач. — Небось, не ел давно, а, гражданин Гурчик? Лечебным голоданием увлекаешься?

— Да, ужин мы вчера пропустили, — признал Тихон Лукич Бесполезняк, — в связи с чрезвычайным происшествием. Этот ваш денатоний уже тогда нас атаковал.

— Зато на завтрак я стакан цикория с молоком употребил, — вспомнил Касьян Демидыч.

— Вот я и говорю: покой и здоровое питание. Пиши отказ от госпитализации. Завтра дежурный врач из поликлиники заедет проведать тебя, папаша ты наш икроносный.

Выкапалась капельница, соскочила скукоженная с ходиков. Изъяла доктор из вены иголку, а из-под правой руки документ за личной подписью пенсионера. Перечитала. Кивнула.

— Если пациент хочет жить, медицина бессильна.

На сём откланялась.

— Ну что, Касьян Демидыч, напугал ты нас, — положил руку на плечо соседа Тихон Лукич Бесполезняк. — Давление тебе намерили восемьдесят на пятьдесят. Мы тут уже прикидывали, что на похороны твои оденем. У меня, к примеру, единственный костюм, и тот светло-серый.

— Типун тебе, Тихон, — поморщилась Кларочка.

— Как же вы догадались врача вызвать? — посмотрел благодарными глазами бравый подполковник на вздорного соседа и впервые осознал до глубины души, как сильно он его любит, прохвоста этакого.

— Дык, пожарный щит на нашей улице освежить пора, а то проверка какая нахлобучит. Дай, думаю, спрошу у Касьяна, не осталось ли у него с прошлого раза красной краски? А тут ты такой, разлёгся в обмороке, как на курорте. Кларочке крикнул, прибежала, как на пожар…

— Ой, я так перепугалась! — свела сухонькие ладошки Клара Карловна. — Сунула тебе со страха нитроглицерин под язык, думала сердце… Ну и мобилку схватила, принялась пальчиком тыкать, а у самой слёзы…

— Я как кастрюлю на плите приметил — сразу обо всём догадался. И отчего ты в отключке. И почему гречка с котлетками горькие были. Жаль вчера не сообразил.

Переглянулись пенсионеры с особым теплом. Опахнуло их в тот момент крылом с белыми пёрышками. Наполнились закалённые сердца ощущением братства и сопричастности.

Вечером собрались друзья на уютной веранде Клары Карловны откушать чайку с самодеятельным пирогом, богато приправленным черносмородиновым вареньем. Похвалила хозяйка золотые руки Тихона Лукича за то, что тот намедни справно духовку отладил. И не коптит больше, и пироги не подгорают. Вот только газовый баллон уже заменить надобно. На последнем издыхании.

— Заменим, делов-то… — согласился покладистый Тихон Лукич Бесполезняк, облизывая сладкие усы.

— Вот приедет дочка Людочка меня проведать — сгоняем на её «Санта Фе», заправим твой баллон, — подтвердил Касьян Демидыч, а сам тихонько накрыл ладонью левую ручку Кларочки, которой она теребила на столе мятую салфетку.

А Кларочка наша Карловна вовсе не отпрянула, а даже наоборот: накрыла Касину руку своей правой ладонью. Поглаживает. Растворился мгновенно помолодевший Касьян Демидыч в уюте домашнем, много лет назад нелепо утраченном.

— Ты не ругай меня, Касьян, — собралась с мыслями Клара Карловна, — я ж в медицине полная дура. Доктор отчитала меня за нитроглицеринку, как двоечницу распоследнюю. Напугала, что убить тебя могла.

— А я и не ругаю. Спасибо тебе, что скорую вызвала.

Потекла в деревне Непрявде житуха размеренная ежедневная. Тихон Лукич Бесполезняк выкрасил пожарный щит. Да так раздухарился, что решил заодно вычерпать из пожарного пруда топляк, да разрыть кочки камышовые, ведь с роду не чистили водоём.

К Касьяну Демидычу Гурчику наведался дежурный врач из поликлиники. На велосипеде прикатил. Сам безусый практикант ещё, учёбу не закончил, но лекцию о правильном и своевременном питании бравому отставному офицеру зачитал наизусть.

Клара Карловна посвятила себя наваристым супчикам и нажористому гуляшу с мясцом. А также регулярным дефиле под руку с Касьяном. Замечена парочка была даже на речке, в двух километрах от дома. Как-то раз по возвращению с прогулки завидели соседа мастерящим лавочку у палисадника своего. Вогнал Тихон Лукич последний саморез, уселся, вытер пот со лба.

— Это что б за вашими похождениями наблюдать, — говорит.

Покачала головой Клара Карловна и с ходу огорошила:

— Деревню нашу Непрявду надо переименовать в Горькие Кабачки.

— Это зачем же? — напрягся Тихон Лукич.

— Ну как же! Касьян чудо из чудес вырастил! Факт должен быть отражён в топонимике.

— Да, — кивнул Касьян Демидыч, вспомнив беседу с архангелами. — Может, у меня тут самый настоящий портал. Над угодьями ангелы крылом машут. А из огорода под землёй — кратчайший путь в преисподнюю. Корни растений иногда дотягиваются.

— Скажешь тоже, болезный, — поморщился на это Тихон Лукич, ибо практичный, рассудительный и рукастый гражданин чертовщинку недолюбливал с детства.

— Выходит, каждый кабачок перед употреблением пробовать на вкус надо. Лизнуть! — рассмеялась Кларочка, голоском журчалочка. — Единственный, небось, и оказался горьким. Всю кастрюлю испортил!

— Как и яйца деревенские необходимо по одному разбивать над плошкой, чтобы яичницу не запороть, — подтвердил Тихон Лукич.