Горькие шанежки

Солнце уже подбиралось к закату, когда они добрались до казармы. Между домами на укатанной дороге слышались крики и смех: мелюзга играла волосяным мячом в «высокого дуба». А у крыльца Слободкиных собрались ребята постарше. Были тут Илюхины братцы, Ваня Колесин, станционные Ленька Чалов, Пронька и Толик Калиткины, одетые в чистое. И Петька это сразу заметил.

— Че эт вы вырядились?

Оказалось, что в деревню привезли кино и скоро будут показывать. Последний раз кино они смотрели еще зимой, и потому путешественники обрадовались. А пока стали выкладывать на завалинку трофеи — шары и ролики, подшипники, цветные проводки, пружины, трубочки. Находки вызывали всеобщую зависть. Петька было уже потянулся рукой в сумку с пулями, но тут заметил идущую от сараев бабку Слободкиных — старуху высокую, строгую. Задыхаясь от ходьбы, она остановилась около табунка, подозрительно оглядела всех:

— Чего еще затеваете? Га?

— Мы ничего, баба, — торопливо отозвался Илюха. — Мы вот игрушки показываем…

— Еще железяк понаперли, — глянув через головы на завалинку, проворчала бабка и покосилась на внука. — А тебя где черти с утра носят? Опять, поди, в сопки шлындали? Га?

Илюха виновато набычился, молчал, но бабке некогда было дожидаться его признаний. Тяжело переваливаясь, она пошла дальше к крыльцу, наказав:

— Смотрите, чтоб без озорства тут!

Илюха притащил из летней кухни чугунок с треснувшим боком и стал высыпать в него самое драгоценное — пули. Увидев их, все притихли, широко раскрытыми глазами заглядывая в чугунок.

— Во! — освободив карманы, сказал Илья. — Свинец теперь лить будем…

Петька, растопыривший свою сумку для показа, шмыганул носом и, загадочно щурясь, сообщил:

— У нас и еще кой-чего есть. — Он подтолкнул локтем Загидуллу, который ждал своего часа в гордом молчании. — Ну? Или опять жмотишься?

Под взглядами нетерпеливых зрителей Загидулла вытащил гранату. Ребята замерли, не отрывая глаз от ребристого темного бока с железной скобой. Загидулла ухмыльнулся, подбросил гранату на руке.

— Видал, чего мы находили?

Ребята молчали. Лишь Толик Калиткин, осмелев, провел пальцем по разрезу и прошептал:

— Востренький!

Растерянный Пронька посмотрел на Петьку, на Илюху, переглянулся с Ленькой и, озабоченно хмурясь, сказал:

— Даете вы… И чего с ней делать?

Петька с Илюхой начали было рассказывать про рыбалку на Длинном озере, но тут из-за угла дома вышел Митяй Будыкин. Он только что помогал матери вскапывать грядки, руки его были запорошены землей, и одет Митяй был по-рабочему.

За последнюю зиму Митяй крепко вытянулся и раздался в плечах. А после отъезда в интернат Юрки Шарапова, Амоса и Семушки он остался самым старшим из ребят полустанка, и с ним приходилось считаться. Задирать Митяя в одиночку никому не хотелось — уж больно крепкую получишь подзатылину….

Ребятишки расступились перед Митяем и выжидающе примолкли. Тот сразу увидел блестевшие на завалинке железяки, повертел в руках шары, подшипник, потом запустил руку в чугунок и, пересыпая пули сквозь пальцы, склонив чубатую голову, вприщурку глянул на Петьку, на Илюху:

— А глаза ими не вышибет?

— Проверяли уже… — буркнул Петька.

— И где вы это нашли, огольцы?

— Они на полигон ходили, — объяснил Пронька. — Ты смотри, чего еще притортали. — Он повернулся к Загидулле. — Покажи-ка…

Понимая, что противиться бесполезно, а то находку могут просто отобрать, Загидулла протянул Митяю гранату. Тот забрал ее в свою замазанную землею ручищу, повертел и, скрывая удивление, спросил:

— И че делать с ней будете?

Тут вперед выступил Илюха.

— Че-че… Рыбу глушить будем. На Длинном озере. Понял? Она как рванет — по ведру на брата наберем. Пойдешь с нами?

— Рыбу? — Митяй усмехнулся. — Ну вы балды прямо! Она же, скорей всего, учебная…

— Учебная!.. — протянул Петька, поправляя на голове бескозырку. — А ты их видел, учебные-то?

— Ты гляди, гляди! — затормошился и Загидулла, который уже опасался за свою находку. Он подступил к Митяю, не выпускавшему гранату из руки. — Вот видал — на ней железяки какой ребристый. Как картинкам бывает, видал? И вот этат, этат штуковина шеволится вот… — Загидулла нажимал на штырек, а пальцами другой руки начал поворачивать и дергать кольцо. — Вот, видишь? А ета вот ее не пускат, шайтан…

Петька только теперь увидел, что на шплинте один усик уже обломан, а второй почти совсем распрямился. Обеспокоенный, он встрепенулся и крикнул:

— Ты че его крутишь? Ты че, Загидулла?

Ему бы кинуться, придержать усик! Но через секунду было уже поздно… Чека выскочила из гнезда, штырек вдвинулся внутрь, и все услышали легкий щелчок.

В эти мгновения, из которых собирались секунды, они почувствовали близость страшной опасности, от которой нужно было бежать. Братаны Илюхи Слободкина кинулись в дверь летней кухоньки… Отскочив, грохнулся за крыльцо Пронька… В сторону переезда шустро побежал его брат Толик…