Горькие травы Чернобыля (СИ)

- Какие-то гады ночью из машины рацию вывентили! Как еще только аккумулятор не спёрли! Мародёры хреновы! Григорьевич, с твоим чертовым вином удивительно, что вообще весь автобус по частям не растащили!

- Не надо было столько пить вчера, - добродушно крикнул из кухни Николай Григорьевич.

По-моему он занялся четвёртой бутылкой. Уж больно голос весёлый.

- Значит, это вот,- мямлил Климчук, что-то вспоминая,- фон на улице упал. Дождик покапал, спасибо ему, пыль прибил слегка! Поэтому шагом марш в туалет, желательно этажом выше. Потом лопай эти хреновы пирожные, запивай соком и - в путь-дорогу.

Через полчаса все были в сборе. Присели на диван, на дорожку, так сказать. Лельченко слегка осоловело хлопал глазами. Бутылку он и правда прикончил.

- Да, блин, дозиметр покажи мне!- вдруг вспомнил Володя.

Я тоже забыл про него. Вытащил из кармана. Нитка зашкалила за последнюю отметку в 50 рентген и застряла.

Климчук изумленно тряс дозиметр, как градусник, чертыхался, удивлялся:

- Разрядился он, что ли?

Наскоро "обнюхал" меня датчиком радиометра, объявил, что "ни хрена нет". Шваркнул дозиметром о стенку:

- Такую гадость только на КПП и показать! Крику не оберёшься!

Мы с Володей первыми спускались по лестнице. Я увидел, как Николай Григорьевич осторожно запер дверь, перекрестил её и низко поклонился дому...

Небо было плотно затянуто облаками. Иногда капал мелкий дождь. От вчерашней солнечной погоды не осталось и следа.

Климчук лихо крутил баранку. "Рафик" на предельной скорости летел к Чернобылю.

Я то и дело снимал респиратор, отрывками рассказывая Володе ночной сон.

Климчук встряхивал головой, удивленно слушал, иногда покручивал ус одной рукой.

- Очень странный сон. Просто кино, а не сон! Как-то реально всё, как-то живо очень...

Лельченко просунул голову между кресел и внимательно вслушивался.

- Ой, никакой не сон это был, сынок. Ой, слышал я историю про тех ребяток-то.

Я воспрянул духом:

- Так быть может, ты, Вов, или Вы, Николай Григорьевич, залезете в это колесо? Вдруг там...

- Ой, сынок, шо-то мне, старому пердуну, не больно хочется лезть в непонятно какой ад!-вздохнул Николай Григорьевич.- Сгину еще в том чёртовом колесе!

- Я, Жень, хочу капитана получить, а не койку в психушке,- буркнул Климчук, - но, думаю, поговорим еще об этом в спокойной обстановке. Оставь-ка мне ваш телефончик.

"Рафик" тормознул возле здания ПТУ, где теперь обосновалась правительственная комиссия и местное начальство. Из здания немедленно выскочил отец, взмахнул руками, и мы побежали навстречу друг другу.

- Уже пешком хотел идти в Припять,- обнимаясь, ворчливо сказал он,- почему по радио не отвечали?

- Рацию спёрли,- меланхолично сообщил Климчук,- что, пора на выезд, в Киев?

Подошел Лельченко. Оглядел всех. Пожал каждому руки:

- Хто ж воно знает, может свидимся когда еще?- с некоторым сомнением сказал он.

Увидеться нам больше никогда не довелось. Свою работу на площадке АЭС Лельченко выполнил добросовестно и честно. Свои рентгены тоже получил сполна...

Климчук плюхнулся на водительское сиденье. "РАФ", как всегда, завёлся чётко.

- Объяснятся на КПП будем долго,- сказал Володя,- отмываться тоже долго. В прямом смысле слова.

"Жека, помни про своё обещание! Не забывай!" - Голос Стасика как-то очень далеко прозвучал в моей голове и замер...

Глава десятая

26 апреля 2016 года двое мужчин торопливо шли по проспекту Ленина украинского города Припяти. Один - высокий, немолодой, располневший, но четко держащий шаг, в парадной форме полковника армии Республики Беларусь. Полковник был седовлас и седоус, но лицо его выглядело моложаво, глаза блестели и было ясно что он еще не разменял до конца свой шестой десяток.

Второй мужчина был заметно ниже ростом, несколько моложе, с закрученными на украинский манер усами, полноватый, в старомодных очках-хамелеонах и не по сезону тёплом светлом костюме. В руке он держал черный кожаный кейс, которым весьма эмоционально размахивал в разные стороны, в такт другой руке.

- Вот, спалимся мы тут с твоей белорусской формой,- выговаривал он полковнику,- на черта ты её надел? И так границу пересекли чёрт знает как!

- Полковник, он и в отставке полковник!- гордо отчеканил Владимир Павлович Климчук.

- Форму носить имею право и ни перед какими бандерами раскланиваться не собираюсь!

Человек с кейсом махнул рукой и замолчал. С Володей и в молодости спорить было - обделаешься, а уж теперь и подавно.

Оба с интересом оглядывались по сторонам.

Припять, увы, было не узнать. Из города-призрака она превратилась в город-лес. Её Величество Природа победила радиацию, победила и человека...