Горькие туманы Атлантики

Он кивнул, что все понимает. Долго печально смотрел на нее и, может быть, видел в эти минуты вовсе не Ольгу, не причал, разбитый и наскоро отремонтированный, а далекую польскую землю, что стала затуманиваться даже во снах, другую женщину, чей шепот давно смешался с гулом разрывов и рокотом самолетов. Ольга едва удерживалась, чтобы не разрыдаться. И тогда польский капитан шагнул к ней, взял ее руку, склонился и молча поцеловал. Затем, не промолвив ни слова, решительно заторопился обратно к трапу. На ходу что-то крикнул на палубу судна, вахтенному, но что — Ольга не поняла, а возможно, и не услышала.

Переполненные санитарные машины срывались с места, заставляя людей вокруг всякий раз испуганно вздрагивать. Когда Ольга проходила мимо толпы, сгрудившейся у корабельного трапа, врач, под халатом которого виднелись петлицы со шпалами подполковника, объяснял портовикам, что раненым полякам понадобится, наверное, кровь, много крови, просил тех, кто чувствует себя здоровым и крепким, сегодня же явиться в госпиталь и стать хотя бы временно донором. И женщины, слушая врача, то и дело обменивались репликами — раздумьями:

— Чего ж, коли надобно… Явимся.

— Может, и наши мужики где-то бедствуют. Разве ж ихние бабы не помогут им в случае нужды!

Вернувшись в управление, Ольга изможденно опустилась на стул. Не могла избавиться от видения обгоревшего польского транспорта и тоскливых глаз капитана. В ушах все еще звучал настырный вой санитарных машин… Что же происходит в океане, так и не выведала, не узнала. Поцеловал ей руку — от сочувствия или соболезнования? С ума сойти можно… Лухманов следует в солидной компании, то есть в конвое. А на конвой, в котором бывает обычно больше десятка судов, немцы способны бросить и самолеты, и подводные лодки, и даже флот. А тут еще Фрося Бандура со своею чудовищной новостью! Что делать? Безропотно ждать уже не хватает физических сил. Подняла голову и внезапно обнаружила на столе радиограмму. Видимо, ее принесли недавно и, не застав никого, оставили на видном месте.

Радиограмма была без подписи, но Ольга не удивилась: привыкла к безымянным приказаниям военного времени, понимая, что тот, кто имеет право отправлять радиограммы, имеет, конечно, право и требовать, и приказывать.

«Срочно подготовьте прогноз погоды ближайшие дни районах западу Новой Земли зпт горло Белого моря зпт Кольский залив тчк Весьма важны видимость облачность возможность туманов».

Прочла — сердце будто онемело: то ли почуяло, то ли хотело почуять, что прогноз, о котором запрашивала радиограмма, мог быть для конвоя, для «Кузбасса», для Лухманова. Если учесть, что порожние транспорты покинули Мурманск неделю назад, то конвой, получается, должен быть на подходе к Кольскому заливу, в каких-нибудь двух или трех сотнях миль. Да, но и к западу от Новой Земли — об этом районе тоже запрашивают… А при чем здесь горло Белого моря? Неужели «Кузбасс» могут направить в Архангельск? Впрочем, все равно, все равно, лишь бы благополучно дошел до родного берега. Она, Ольга, готова бросить все и умчаться в Архангельск, в Тикси, в Дудинку, хоть к черту на рога, в преисподнюю, чтобы увидеть Лухманова живым и здоровым, прижаться к нему бездумно и отрешенно, в какой-то миг ощутить и поверить, что жизнь еще не кончилась, еще продолжается…

Что же она стоит истуканом! Надо действовать быстро и споро: в океане ее прогноза ждут моряки. Все ли метеостанции, островные и материковые, передали сводки? Ей нужны они сейчас, по крайней мере, за двое минувших суток.

Ольга раскрыла шкаф, схватила пачку нераскодированных метеосводок. Нужды в них в последнее время не было, и она наносила на синоптическую карту сведения лишь основных, опорных станций. Для точности же прогноза необходимы сообщения из многих районов.

Она работала лихорадочно, торопливо, хотя и понимала, что ее работа требует обстоятельности, кропотливости и сосредоточенного терпения. Но сдержать себя не могла. Самым страшным казалось не успеть. Кляня себя, Ольга часто отрывалась от дела и со страхом поглядывала на залив: не покажется ли «Кузбасс». Сейчас она этого не хотела: одна мысль о том, что опоздает, ничем не поможет Лухманову, чудилась жестоко оскорбительной, почти кощунственной. Почему же так мало сводок? Почему сократилось количество метеостанций в Арктике? Ах да, война… Германские корабли обстреливают и Новую Землю, и Землю Франца-Иосифа, и даже Диксон…