Горький квест. Том 2

Стоматолога… На какие шиши, хотелось бы знать? До поступления на новую работу каждая копейка на счету. Эх, не надо было брать джин-тоник в буфете, обошелся бы без него! Перед отъездом Надежда Павловна всем предлагала взять в дорогу бутерброды, но никто не взял. Все, наверное, как и Сергей, хотели быстрее вырваться на свободу современного потребления и, оказавшись в городе, кинулись по кафешкам, барам, а то и ресторанам. Он сам мечтал о каком-нибудь бургере, поэтому от предложения Надежды Павловны тоже отказался. Ну и дурак! Взял бы бутербродики и мог бы сэкономить, не покупать ничего в вокзальном буфете. Лишняя трата получилась… Но после трех суток на «советской» еде ему так захотелось чего-то привычного, вкусного!

* * *

Он и сам не ожидал, что, оказывается, соскучился по ангельскому голоску. Но что ж поделать, если до возвращения домой после окончания отборочного тура ему было совершенно нечего сообщить… Собственно говоря, ему и сейчас докладывать особо не о чем. И голосок, поняв это, не скрывал неудовольствия.

— Всегда знала, что ты тупой, — процедила обладательница голоса.

— Разве я виноват, что ничего не понял? Твой американец не больно-то делится своими соображениями.

— Ладно, рассказывай хотя бы то, о чем знаешь точно.

— На мероприятии будет шесть человек, три парня и три девчонки. Что будут делать — неизвестно. Из сотрудников остаются все, кто изначально намечен. Слышал краем уха, что вроде американец собирается отказаться от второго переводчика-синхрониста, говорит, что вполне освоился и ему хватит одного.

— Когда начнут?

— В конце июня, в двадцатых числах. Среди ребят есть студенты, им нужно сессию сдать.

— И что он собирается делать почти месяц? Останется в Москве? Или уедет?

— Говорит, что останется. И сотрудников попросил не разъезжаться.

— Зачем?

— Ты меня спрашиваешь? — усмехнулся он. — Сказал, что будет заниматься подготовкой и каждый из сотрудников может в любой момент понадобиться.

— И ты тоже?

— Выходит, и я тоже. А что тебя смущает? Ты хотела в это время пригласить меня в гости?

— Размечтался! Скажи-ка лучше: тот дед с дурацким именем все еще при нем?

— Назар? Да, он теперь правая рука нашего американца. А что, он тебя беспокоит?

— Он мне не нравится! — отрезал ангельский голосок. — Кто он такой? Откуда взялся? Ты хотя бы это выяснил?

— Откуда взялся — сказать не могу, мне не докладывали, но он полицейский в отставке.

— Полицейский… — задумчиво протянула она. — Ну, тогда ладно, это не опасно. Полицейский, значит… Это ничего, это нормально, менты всегда были тупыми.

— Неужели тупее меня? — поддел он, не удержавшись.

Она так и не избавилась за все эти годы от своей привычки называть тупыми всех, кого не могла понять или заставить делать то, что ей хочется. Когда-то его это забавляло и даже умиляло, теперь же стало раздражать. Но раздражение показывать не нужно, иначе денег не заплатит.

— Ты вообще чемпион, тебя никто не переплюнет, — едко ответила она. — Давай занимайся делом, следи за всем, держи руку на пульсе. Если проворонишь что-то важное — не прощу.

— И не заплатишь? — поинтересовался он, хотя прекрасно знал ответ.

— Само собой, никаких денег не будет. Не обеспечишь результат — считай, что работал за «спасибо».

И кто сказал, что люди с возрастом меняются? Ни фига они не меняются.

Часть четвертая Подготовка

Работать в номере даже такого славного отеля, как тот, в котором я жил, было неудобно. Мне требовался, во-первых, достаточно большой письменный стол, на котором я мог бы раскладывать многочисленные листы распечаток, а во-вторых, нужно было общаться с людьми, и их присутствие в номере меня нервировало, а вести долгие беседы в баре отеля надоело, да и не всегда оказывалось приемлемым. Например, переводчика Семена Хорвата я попросил подобрать для меня какой-нибудь современный сериал, по которому можно было бы тренировать бытовой разговорный русский, но в этом случае для работы бар совершенно не годился. С петербурженкой Галиной Александровной, для которой я снял номер в этом же отеле, тоже посиделки в баре не подходили: нам нужно было работать с текстами, а для этого требовались и большой стол, и тишина.

Через несколько дней после возвращения в Москву я начал подумывать об аренде апартаментов на предстоящий месяц, но тут с неожиданным предложением выступил Назар.

— А хочешь — поселю тебя у нас на даче. Конечно, лето пока еще не жаркое, но все равно воздух в городе отвратительный. Правда, теперь и за городом не намного лучше, но все-таки кислорода чуть побольше.

Заметив мое смущение, он прибавил:

— Если ты насчет комфорта беспокоишься, то зря. На зарплату и пенсию полковника полиции ничего приличного, конечно, не построишь, но сын у меня хорошо зарабатывает, он хирург в частной клинике, отгрохал хороший домик, там всем места хватает, и ему с женой и детьми, и нам с Элкой, и даже Элкиным племянникам с их потомками.