Горький квест. Том 2

— Нет, без докладов не обойтись, — ответила Галия. — Нужен час безумной скуки, чтобы ребята на персональном деле оживились, потому что началась хоть какая-то движуха.

Лицо Полины на мгновение помрачнело, и я подумал, что ей, наверное, неприятно вспоминать о своем персональном деле как о развлекательной «движухе». Такое тягостное воспоминание, такие мучительные переживания — и такое вульгарное слово…

— Ну да, — негромко проговорила она, — для кого-то стыд публичного лицемерного осуждения, а для кого-то развлечение.

Галия мягко коснулась ее руки.

— Прости, Полина, не хотела тебя задеть. Просто попыталась мыслить и чувствовать, как юная девица. Прости. Итак, вернемся к докладам. У кого какие предложения?

Дверь приоткрылась, в комнату неслышно вошел Назар. Перехватив мой взгляд, сделал успокаивающий жест рукой: мол, ничего не случилось, просто хочу поприсутствовать.

— Тут и думать нечего, — решительно заявил Гримо. — «Малая земля», «Возрождение» и «Целина» — вот уже три готовых темы. Эти великие произведения должны были обсуждаться поголовно во всех комсомольских и партийных организациях, я точно помню, сам собрания проводил.

— Отлично, — согласно кивнула Галия. — Я тоже помню эти собрания. Еще?

— Еще была книга Чурбанова «Товарищ милиция», — осторожно встрял Назар. — По ней обязательно нужно было провести собрание в каждом органе внутренних дел, но, может, и в других комсомольских организациях ее тоже обсуждали. Правда, книга вышла в восьмидесятом году, но если Владимир Лагутин умер осенью восемьдесят первого, то почему бы нет…

Я вопросительно уставился на Галию. О том, что в СССР выходили огромными тиражами книги, якобы написанные Генсеком Брежневым, я знал, хотя и не читал этих произведений. Но о книге «Товарищ милиция» и ее авторе Чурбанове слышал впервые. Профессор поняла, что без объяснений тут не обойтись. Судя по лицам артистов, объяснения эти требовались только одному мне, все остальные прекрасно знали, о чем идет речь, понимающе переглядывались и хихикали.

— Юрий Чурбанов служил во внутренних войсках, удачно подженился на дочери Брежнева, и за это его быстренько сделали генералом и заместителем министра внутренних дел, — сказала Галия. — А потом он решил стать писателем, не хуже тестя, и издал книгу. Писал, разумеется, тоже не сам. Если не возражаете, Дик, возьмем это в качестве четвертой темы. Так же скучно, как и три предыдущие.

Я развел руками.

— Как я могу возражать? Я вообще в этих реалиях ничего не понимаю. Вы — культуролог, Галия, вы специалист по жизни в СССР в семидесятые годы, вам и решать.

— Может, Луис Корвалан и Анджела Дэвис? — осторожно предложила Полина. — Если честно, то я больше ничего не помню. Ни один доклад не слушала, садилась всегда на самый последний ряд, открывала блокнот, якобы записывала, конспектировала выступление докладчика, а сама стихи писала.

— Стихи?! — изумился я. — Почему?

— Стихосложение прекрасно убивает время, — просто ответила Полина. — Даже если у тебя нет поэтического дара.

— Корвалан и Дэвис не пойдут, — решительно заявил Гримо. — Из них не сделать тему для доклада, из них можно сделать только лозунги для митинга. Поверьте мне как бывшему комсоргу со стажем. Да и парторгом я тоже был, кстати, так что опыт имеется.

На строгом лице Полины мелькнуло мимолетное отвращение. Конфликта, похоже, не избежать. А ведь как хорошо все начиналось!

— Значит, будем обсуждать Отчетные доклады ЦК КПСС очередным съездам партии, — подытожила профессор. — Это темы обязательные для всех. Съезды можете выбирать по своему усмотрению, главное, чтобы они проходили в семидесятые годы.

— Двадцать четвертый и двадцатый пятый, — уверенно подсказал актер. — Как раз два и получается. Двадцать шестой уже не вписывается. Хотя можно и двадцать шестой, он проходил зимой восемьдесят первого года, ваш мальчик еще был жив, на работу ходил, так что, как справедливо отметил Назар, анахронизма не будет. А кто доклады будет писать?

— Вы и будете, — весело сообщила Галия. — А я помогу.

— Но почему? — возмутился Гримо. — Мы — инструкторы вышестоящих организаций, мы пришли послушать, понаблюдать, проконтролировать, повести обсуждение в нужное русло, если оно пойдет куда-то не туда, откорректировать формулировки решений… В этом наша задача, а доклад писать должен тот, кто докладывает, то есть либо сам комсомольский вожак, либо тот, кому он поручил выступать.