Горький квест. Том 2

Тут я лукавил, конечно. Дойди дело до получения денег — и всем сотрудникам я выделю одинаковые суммы, и всем участникам — тоже одинаковые, но поменьше. Однако сейчас мое решение могло сыграть роль демотиватора: наверняка среди ребят найдется хоть один, кто решит, что можно не напрягать извилины и достаточно просто дотянуть до конца. Он не будет стараться, не будет прилагать усилия, а в результате сможет претендовать на равную с другими премию. Это несправедливо. Поэтому я солгал.

— А если вы не победите в конкурсе? Если какая-то другая работа окажется лучше вашей? — спросила Наташа.

— Значит, я не получу денег, — лучезарно улыбнулся я. — Их получит более достойный исследователь.

— И вам не будет обидно? — продолжала девушка.

— Нет. Я слишком много раз проигрывал в этой жизни и прекрасно знаю, что это не смертельно.

Снова заговорила Марина:

— Но вы же тратите кучу бабла на проект. А если не выиграете конкурс, то вы бабки не отобъете. Как же тогда?

Я развел руками:

— Никак. Я сознательно иду на то, что теряю деньги.

Выходило, что вопрос денег интересовал молодых людей больше всего. Во всяком случае, на околофинансовые вопросы мне пришлось отвечать довольно долго. Время подходило к обеду, и Назар попросил предоставить ему слово.

— Вижу, что про деньги вам говорить интереснее, чем про суть, — строго произнес он. — Но я вас не упрекаю. Деньги — это всегда важно и потому всегда интересно. Я прошу вас подумать вот о чем: сорок лет назад жил, ходил по этой земле молодой парень, ваш ровесник. Такой же, в сущности, как вы. О чем-то думал, чего-то хотел, из-за чего-то страдал. Но условия жизни были такими, что поделиться своими мыслями и переживаниями ему было не с кем. А потом этот парень умер, ему было всего двадцать шесть лет. И нам нужна ваша помощь, чтобы вернуть к жизни пусть не его самого, а хотя бы его мысли, его чувства, восстановить события. У нас есть только написанные им размышления о некоторых произведениях Горького и еще кое-какие наброски, составленные для подготовки к созданию художественного произведения. Нам нужно сравнить ваше восприятие текстов с его восприятием и на основании этого попытаться сделать вывод о его мыслях и чувствах. Дело не в деньгах, которые господин Уайли получит, если завершит исследование и победит в конкурсе. Дело во внутреннем мире человека, который прожил так мало и о котором все забыли.

Похоже, Назару удалось достучаться до ребят: синие большие глаза Наташи налились слезами, Евдокия понимающе кивала, Сергей опустил взгляд. Какие чувства испытывал Артем — сказать затрудняюсь, но весь его облик выражал напряженную работу мысли. Тимур и Марина сохраняли полную безмятежность.

Обычно молчавшая Евдокия вдруг подняла руку:

— Вы сказали, есть какие-то рукописи, оставленные Владимиром. Я правильно поняла?

— Да, — кивнул я.

— С ними можно ознакомиться?

— Разумеется. Все тексты Владимира Лагутина будут предоставлены в ваше распоряжение. Но с одной оговоркой.

Глаза Сергея недобро блеснули, на его лице ясно читалось подозрение: «Ну вот, начались оговорки — значит, не все так чисто и прозрачно, как вы нам тут поете».

— Сначала вы читаете произведение, мы его обсуждаем, и только после этого оглашается та часть записок, которая касается непосредственно данного произведения.

— Почему именно так? Почему в таком порядке? — требовательно спросил Сергей.

— Чтобы вы не ориентировались на Владимира. Нам нужен ваш чистый взгляд, ваше восприятие.

— А почему вы заранее не сказали, что мы будем работать по Горькому? У нас был целый месяц, мы могли все прочитать, что нужно, — продолжал Сергей. — Для чего такая таинственность?

Назар усмехнулся, и я понял, что он намерен ответить.

— Для того, сынок, чтобы вы всяких глупостей в интернете не начитались. А то знаю я вас…

Вдруг лицо его стало тревожным и озабоченным, он прервался и повернулся к Семену, сидящему рядом со мной.

— Что это с вами, Семен? Чего вы вдруг так разнервничались?

— Я? — удивился переводчик. — С чего вы взяли?

— Вижу, как вы побледнели. И руки у вас затряслись. Что случилось-то?

— Да бог с вами, Назар Захарович! Я в полном порядке!

— Ага, я вижу, в каком вы порядке. Что, я не прав? — Назар перевел вопрошающий взгляд на молодых людей. — Ну, скажите, прав я или нет?

Тут же хором заговорили Марина, Наташа и Тимур:

— А правда, вы бледный какой-то…

— И руки дрожат…

— Может, вам плохо? Давайте доктора позовем, у нас же доктор есть…

Сергей молчал, но пристально всматривался в нашего переводчика, потом произнес:

— А ведь вы и в самом деле чего-то испугались, Семен.

— Да что за бред! — возмущенно восклицал Семен. — Я прекрасно себя чувствую!

Артем и Евдокия не произнесли ни слова, только обменялись быстрыми взглядами и сдержанными улыбками. Они всё поняли. Вот и молодцы.

Назар переждал первый шквал реплик, поднял руку, призывая к тишине.