– А за кого еще тебя держать? Кто ты такой, чтобы я тебе все рассказывала? Я тебе плачу, а твое дело – выполнять что сказано. Твоя задача была – следить, чтобы Ричард ничего такого не узнал, и при необходимости уводить его рассуждения в противоположную сторону и подбрасывать непродуктивные идеи. Ты это сделал? Нет. Ты справился с заданием? Нет. Так вот, Юрок, денег тебе не будет. Сколько уже получил – столько и получил, но больше ни цента.
– Ты хорошо подумала? – спросил он на всякий случай.
– Тут и думать не над чем. Ты никогда ни на что не годился, я всегда это знала. Впрочем, вы, мужики, вообще ни на что не годитесь, за вас даже замуж выходить глупо. Правильно я сделала, что Антошку родила, а расписываться с тем придурком не стала, как чувствовала, что он такой же недоумок, как все вы. Притащился бы вместе с нами в Штаты и сидел бы на моей шее.
Ну, вот и все. Последний толчок получен. Как Юрий любил ее когда-то! Дышать без Ульяны не мог, при звуке ее голоса у него в груди начинали переливаться разноцветные хрустальные радуги.
Да, когда-то он ее любил. Длилось это недолго, но воспоминания остались яркими. И когда спустя сорок лет Ульяна вдруг разыскала его в Фейсбуке и предложила денег за помощь в сомнительном, но абсолютно безопасном и с юридической точки зрения чистом деле, он согласился без колебаний. Деньги были очень нужны. А звуки ее голоса по-прежнему волновали и подавляли способность злиться.
– Хорошо, любимая, я тебя понял, – сказал он мягко. – Я провалил задание, и денег ты мне больше не заплатишь. Целую тебя нежно, птичка моя райская.
Отключил соединение, не дожидаясь прощальных слов Ульяны, вытащил сим-карту и выбросил в урну. В телефоне осталась еще одна карта, этот номер знали все знакомые Юрия. Вторую карту, которая никогда не была ему нужна, он купил и поставил по настоянию Ульяны: почему-то ей хотелось быть единственным абонентом, которому звонят с этого номера. Кто поймет, что у них в головах, у этих женщин? Неужели стремление быть единственной, уникальной, неповторимой может трансформироваться в такую вот глупость?
Сегодня утром Ричард собрал всех на четвертом этаже, отменил комсомольское собрание и подробно рассказал о результатах квеста. Остался один непроясненный вопрос, но к Владимиру Лагутину он отношения не имел. И Юрий подумал, слушая рассказ Назара Захаровича, что, наверное, играет не на той половине поля и не за ту команду. Ведь все висело на волоске именно потому, что Ульяна не сочла нужным сказать ему правду. А если бы он случайно прокололся? Упомянул бы в разговоре то, о чем говорить не следует? У Назара хватка мертвая, он бы не выпустил.
Юрий вернулся в дом, поднялся на пятый этаж, позвонил в дверь к Бычкову, но никто не открыл. Понятное дело, опять у Ричарда сидит.
Так и оказалось. Дверь квартиры, в которой обитал Уайли, открыл Назар.
– А, сынок, проходи. Как дела с билетами? – сразу спросил он, едва увидев Юрия.
В конце утреннего собрания Юрий получил указание заняться организацией отправки участников и сотрудников по домам. Галия уезжала в Петербург, остальные сотрудники – в Москву, молодежь – кто куда. Кроме того, нужно было обеспечить прибытие и проживание юриста Сорокопята, который должен юридически оформить их выезд из дома и окончательно расплатиться с муниципальными властями за аренду здания.
Юрий вошел следом за Назаром в комнату, где Уайли что-то писал на компьютере.
– С билетами все в порядке, часть людей уедет сегодня вечером, часть завтра. Удалось даже для Евдокии взять билет на проходящий поезд сегодня ночью, а остальные москвичи поедут завтра, поезд фирменный, спальный вагон, как вы велели, – доложил он.
– А с Андреем что?
– Прилетит завтра утром, номер в отеле я забронировал.
– Золотой ты парень, сынок, – одобрительно крякнул Назар. – Цены тебе нет.
– Есть.
Назар взглянул остро, настороженно. Да, такой не выпустит. Ни одно слово с двойным смыслом, ни один намек мимо внимания не проскочит.
– Что-то хочешь сказать, Юрочка? Говори, не тяни.
– Вы хотели узнать, кто сказал вашему начальнику Волосову про Лагутина?
– Хотел, – подтвердил Назар. – И кто же?
Уайли оторвался от своего ноутбука и тоже пристально посмотрел на Юрия.
– Я.