Горький лимонад

— Она сама себе делает завтраки? — спрашиваю я.

— Ага, мы хорошо ее приучили, — смеясь, говорит Танго и предлагает Кэли дать пять.

И вот так их спор заканчивается. Боже мой, они и есть дети.

— Так как поступим? — обращаюсь я к ним обоим. — Мне нужно несколько минут, чтобы принять душ, а вы тем временем можете решить все ваши вопросы, — оставив их спорить дальше, я запираюсь в ванной. После прошлой ночи я выгляжу, как смерть, и, несмотря на любовные приключения сегодняшним утром, у меня самая страшная головная боль, известная человечеству. Секс с Джегзом временно заглушил ее, но с учетом того, как все закончилось, она вернулась и стала еще более убийственной. Так напиться прошлой ночью было глупо, глупо, глупо.

Побрызгав лицо холодной водой, я провожу расческой по волосам, и они ложатся крупными волнами. Мило. Как бы то ни было… Сойдет на сегодня. Обычно я не покидаю дом, пока волосы не лежат волосок к волоску, и каждая ресничка не оказывается идеально завита и покрыта слоем туши, но после прошедшей недели, мне все равно, как я выгляжу. Такое ощущение, что на меня накатывает депрессия, чего раньше никогда не случалось. Обычно я настроена позитивно, у меня всегда хорошее настроение и счастливый вид. Но сейчас, словно огни в тумане, передо мной высвечиваются слова: опасность, ненависть, измена, ложь, недоверие и весь остальной негатив, которого я старательно избегала всю жизнь. Может быть, образ жизни маленькой южной красавицы больше не срабатывает, в любом случае, он не сильно подходит для этой части Техаса. До недавнего времени мне нравилось следовать по маминым стопам, но, может быть, Кэли права. Может быть, я тоже была права в тот день, когда пообещала себе не остаться обманутой и одинокой к пятидесяти годам. Нужно что-то изменить, не откладывая в долгий ящик.

Я подвожу глаза темной подводкой и наношу больше туши, чем обычно. Затем приходит черед ярко-красной помады. Закончив с макияжем, я бесшумно выхожу из ванной и иду в комнату к Кэли, где обыскиваю ее шкаф в поисках темных или черных вещей, которые не свойственно носить Саше. К черту Сашу. К черту мое воспитание и привычку культурно и правильно говорить и думать. К черту все. Или следует сказать — на хер? Почему мне так чертовски приятно произносить подобные слова? На хер!

Я надеваю черные обтягивающие леггинсы и добавляю к ним бордовую блузку с низким вырезом. Мои девочки были спрятаны слишком долго. С этим покончено.

Беру туфли, в которых была прошлой ночью, и направляюсь к входной двери, где жду, когда Кэли поможет подняться Танго с дивана.

— Эй, ты только что обыскала мой шкаф? — спрашивает Кэли. — И что ты сделала с моей лучшей подругой?

— На хер твою лучшую подругу, — говорю я ей.

У Кэли отвисает челюсть.

— Я чувствую, будто что-то пропустила, но, кажется, мне это нравится. Во всем виновато выпитое тобой вчера вечером виски? Я же говорила, что виски сделает тебя игривой. Просто была уверена, что этот эффект улетучится вместе с алкоголем.

— Виски сделает что? — переспрашивает Танго.

— Сделает игривой. Ну, понимаешь, это таким, каким ты не сможешь быть еще три или четыре месяца.

— У тебя все еще есть рот, а у меня все еще есть работающий член, так что три или четыре месяца, три или четыре часа, или в любой момент, когда мы дома. И тогда я думаю, мы все отдохнем от криков животных в брачный период.

— Отлично. Тайлер стоит прямо за твоей спиной, — говорит Кэли, тыча пальцем Танго за спину.

Тайлер смотрит на них обоих, недоумевающе поджав губки.

— Забудь все, что ты только что слышала, малышка, — говорит ей Танго.

— Я не поняла, что я только что слышала, — говорит Тайлер.

— Если вы оба закончили, я бы хотела покончить с извинениями и начать мой первый прекрасный рабочий день, — говорю я.

— Новая Саша встает в позу?

— Я училась у лучших, — говорю я, ухмыляясь, как идиотка.

Идиотка — это слово мне тоже нравится. Произнося эти слова, я чувствую себя живой, даже если говорю их только мысленно. Прямо магия какая-то. Не удивительно, что Кэли ругается так много.

— Ты идешь в автомастерскую, чтобы извиниться перед Джегзом, и потом хочешь вовремя попасть на работу? — спрашивает Танго.

— Ну, да, — отвечаю я, пожимая плечами.

— Ладно, — говорит он, тихо смеясь. — Выдвигаемся.

— Выдвигаемся? — спорит Кэли. — Ты хочешь, чтобы я посадила твои сто тринадцать килограммов себе на плечи?

— Вот поэтому я и подчеркивал важность поддержания физической формы. Мы не знаем, что может принести завтрашний день. Сегодня твоему немало весящему мужу приходится опираться на твое плечо. И я рад, что мы готовы к любым испытаниям.

— Тебе повезло, что я люблю тебя, — говорит Кэли, толкая его в плечо. — Ты вернешься в больницу сразу же после того, как мы разрулим с Сашей, пока не сломал и вторую ногу.

— Не нужно меня разруливать, — вставляю я.

— Ага, Джегз сделал это утром, — хихикает Кэли.

— Подожди, что? — отвечает Танго.

— Они абсолютно…

— Прекратите! — кричу я. — Тайлер прямо позади вас.