Горький пепел

– Почему Алина появилась не под твоей защитой, а на другой стороне залива? – озвучил Тротт тот вопрос, который ранее чуть не сорвался с языка принцессы.

– Потому что она моя дочь, да не моя, – проворчал Жрец, вновь сверкая зеленью глаз. – В ней хватило моей крови, чтобы попасть сюда, но не хватило, чтобы появиться под защитой. А Красная кровь еще и оттолкнула. Хорошо, что не на другой конец континента забросила.

«Хорошо», – мысленно согласилась Алина, с ужасом представляя годы и годы пути с другого конца Ларты до долины Черного.

– Почему только я могу спускаться сюда? – тем временем продолжал спрашивать Тротт. – Я давно искал здесь таких, как я, но не нашел даже тех, кто помнит свои сны. Только последние декады мои сородичи стали запоминать их и узнали о второй жизни. Мне известно, что дар-тени с Лортаха иногда выбрасывало на Туру после того, как их человеческие половины впитывали огромное количество энергии. Но с Туры сюда… я единственный?

– Ты и Красная пташка, – подтвердил бог. – Ты – редкое сочетание крови предков, последний всплеск крови королевской, случившийся через поколения. К тому моменту, как ты начал видеть Лортах, сильнее тебя темного на Туре не было, а стихии уже так ослабели, что хватило толчка, чтобы ты смог запоминать сны, а потом и осознанно спускаться сюда. И Красный птенчик теперь может. Не мог ты появиться случайно, как и девочка Рудлог не могла. – Жрец кинул взгляд на насторожившуюся Алину.

– Это не просто так, да? – тихо спросила принцесса.

– Верно, девочка, – откликнулся Жрец. – Сестра моя руку приложила, уверен. Хоть и недоступны мне ее замыслы, однако же того, что я глазами детей своих в снах их видел, достаточно, чтобы понять.

Из воды вдруг выглянул запоздавший сомнарис, сунул Максу рыбу прямо в руки и пополз по траве к Черному за похвалой: положил голову ему на колени, и бог начал гладить его по длинной шее. Принцесса, неспособная от избытка информации пока думать о страшных божественных замыслах, участницей которых она, не желая этого, стала, и о том, как ничтожна надежда вернуться домой с помощью обессилевшего бога, с умилением смотрела на эту картину. На душе стало тепло.

– Откуда они здесь? – не удержалась она. Страх перед Вечной Смертью постепенно отпускал: тело словно привыкло к леденящей силе, исходящей от первопредка.

– Они там, где я, – улыбнулся Жрец, хлопнув по сомнарису рукой: тот темной дымкой впитался в ладонь. – Часть меня. Стихия моя обычно заполняет долину целиком, хотя тесно мне и в таких границах, но духам вольготно играть в ней, скрашивая мое ожидание. После нападения почти все развоплотились, – он хищно и тоскливо посмотрел в небо. – А мне только и оставалось, что защищаться. Где моя сила, где мое сердце… Хорошо, что враги тоже ослабели за прошлые тысячелетия и берегут силы для войны, поэтому и не напали вчетвером, как это было, когда я только появился здесь. Эта долина, – он показал на черные скалы и валы, – следствие моего единственного с ними столкновения. Я был ранен и слаб, поэтому не смог выдержать долгий бой. Меня швырнули на эти горы, и все, что я успел, – поставить защиту. С тех пор не могу я ни выйти отсюда, ни снять купол, иначе в тот же момент буду уничтожен.

Максимилиан Тротт

Пока принцесса, зажав в руках мешок с крупой, с восторгом и трепетом в глазах слушала прародителя – лицо ее было как у ребенка, которому рассказывают страшные сказки, – Макс выпотрошил последнюю рыбину и бросил ее на угли рядом с котелком запекаться. Взял с колен Богуславской мешок – все равно толку не было – и сел у костра перебрать. Алина покраснела от смущения, поспешно помешала суп ложкой. Вода уже кипела, остро пахло вареной и печеной рыбой, шумел ветер в папоротниковых листьях. Бог молчал, клубясь темнотой, и Тротт решил задать тот вопрос, ради которого он и вел принцессу сюда.

– Великий, – позвал он, и Жрец снова соткался из тьмы, перевел на него взгляд наполненных тьмой глаз, – можешь ли ты вернуть ее на Туру?

– Нет, – ожидаемо ответил первопредок. Богуславская вздохнула, опустила голову, часто-часто моргая. Точно сейчас начнет плакать.

– И никакого способа вернуться нет? – уточнил Макс.

– Для нее способ один, птенец, – покачивая посох в ладонях, проговорил Черный, в упор глядя на Тротта зелеными хищными глазами. – Пройти через межмировые ворота. Тогда дар-тени соединится с человеческой половиной, и она очнется.

– Все-таки через портал, – тяжело пробормотал Тротт. Засыпал крупу в котелок, отряхнул руки, не глядя на Алину – потому что этот способ был самоубийством. Проще было дождаться здесь смерти вместе с богом.

Но он, конечно, поведет ее к порталам. И все сделает, только чтобы она жила.

– Но п-почему так? Почему я не могу в-вернуться, как л-лорд Тротт? – явно стараясь не заплакать, спросила принцесса. – Просто подумав об этом?

Жрец с непонятным выражением смотрел на нее.

– Ты знаешь, почему на Лортахе нет других женщин дар-тени, кроме тебя? – спросил он.

– Потому что в них слабее ваша кровь? – предположила Богуславская.