Горький принц (ЛП)

Убрав телефон, я ответила: “Как пожелаешь”. Он вернул свое внимание к дороге, и неуверенность снова пробежала по моему позвоночнику. Я ненавидела чувствовать себя такой неустроенной, незащищенной, неуверенной в себе. — Ты ведь тоже будешь есть, правда?

Он резко повернул направо и въехал на закрытую парковку. — Я, конечно, не собираюсь сидеть и смотреть, как ты ешь.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать смех. Я похвалила себя за свой умный ответ ранее, потому что он явно сработал. Он припарковал машину и выпрыгнул, и прежде чем я успела отстегнуть ремень безопасности, он уже был вокруг машины, открывая мою дверцу.

“ Спасибо, ” пробормотала я, беря его протянутую руку. Его пальцы обхватили мои, сильные и теплые, и глубоко внутри я пожалела, что он не держит меня за руку всю дорогу до ресторана. Глупый? Да, но я ничего не мог поделать со своими романтическими представлениями.

В тот момент, когда мы начали идти, он отпустил мою руку, и мое сердце упало. Быстро и глубоко. Разочарование было сильнее, чем должно было быть.

Неважно, сказала я себе. Если бы я ему не нравилась, он бы не повел меня в ресторан.

Мы направились вниз по улице с маленькими магазинчиками, французской музыкой и полудюжиной маленьких кафе. Я продолжала нетерпеливо оглядываться в поисках ресторана, который он выбрал. Эта улица находилась довольно далеко от моей квартиры, так что я не часто отваживался бывать в этой части Парижа.

Он остановился у японского ресторана, который я бы в противном случае пропустила, с его аккуратной маркировкой и входом, скрытым с улицы. Он придержал для меня дверь, и я вошла в ресторан, обнаружив, что он переполнен. Ошеломленная, я последовала за ним через узкую столовую. Маленькие столики были тесно прижаты друг к другу, а в дальнем углу комнаты находилась табличка с надписью японскими буквами хирагана, катакана и кандзи — японский алфавит.

Мини-ускоренный курс окупился, самодовольно подумала я.

Я схватила Амона за предплечье, мои пальцы обхватили его твердые мышцы. Он остановился, его глаза остановились на том месте, где я прикоснулась к нему, затем встретились со мной взглядом, как бы говоря Что ты делаешь? Мне было все равно. Я никогда не была из тех, кто сдерживает или сдерживает свои эмоции, и не собиралась начинать сейчас. Я не хотела ставить его в неловкое положение, но изо всех сил старалась держать свои руки подальше от него, связь между нами так нежно натягивалась.

Я указал на бар и сказал: “Не могли бы вы зачитать мне меню бара?”

Его темные брови нахмурились. — Почему?

Я разочарованно вздохнула. “ Значит, я буду знать японские названия коктейлей, ” проворчала я. — Зачем же еще?

“ Ты несовершеннолетняя, ” сухо парировал он, стряхивая мою руку. — Следовательно, тебе нельзя пить.

“Посмотрим”, - пробормотала я себе под нос. Затем бросила на него любопытный взгляд. “Кстати, сколько тебе лет?”

Он даже не удостоил меня взглядом. — Двадцать три.

“Хммм, это немного старше”. Он сардонически вздохнул, и я бросила на него надменный взгляд. “Хотя и не слишком старый”, - быстро добавила я. — Мне почти восемнадцать.

— Пока нет, это не так.

Пожилая женщина закричала, заметив нас, и наш разговор оборвался. Ее глаза загорелись, и она подбежала к Амону, произнося слова по-японски, которых я не понимал. Это звучало как цепочка связанных слогов. Она потянула Амона — высокого, пугающего Амона — за рубашку, и, к моему удивлению, он позволил ей нежно погладить себя по щеке. Он тепло улыбнулся, явно зная эту женщину и очень заботясь о ней.

“Амон, давно не виделись”, - сказала она, переходя на французский.

Отступив на шаг, я улыбнулась такой милой сцене, но промолчала, позволяя им насладиться моментом. Возможно, мальчик, который спас меня много лет назад, все еще был там, прятался.

“Приятно видеть тебя снова, Оба”. Я хотела спросить его, что означает это слово. Если ничего другого, может быть, я смогла бы выучить несколько новых слов на этом языке во время этого псевдоданного свидания. В конце концов, Амон был единственным японцем, которого я когда-либо встречал.

Взгляд женщины обратился ко мне, она с любопытством разглядывала меня. Я почувствовала прикосновение к своей коже, и по какой-то причине мне показалось, что она этого не одобрила.

— А это кто? — спросила она по-французски.

Амон потянул меня вперед, и мы встали плечом к плечу. “Оба, это моя подруга Рейна. Она из Калифорнии.” Что ж, по крайней мере, он назвал меня другом, а не помехой. “Рейна, это женщина, которая раньше была няней моей матери, но для меня она больше как тетя”.

Я улыбнулся, протягивая руку женщине, которая теперь сияла после представления Амона. “Приятно познакомиться, мисс Оба”.

Амон и Оба тихо засмеялись, в то время как мой взгляд метался между ними, гадая, что же тут такого смешного.

“Оба” означает "тетя", — объяснил Амон.

Я покраснела, неловко переминаясь с ноги на ногу. — О, прости.