Горький принц (ЛП)

два часа спустя мы снова сидели в моей машине, ее длинные волосы теперь были распущены и каскадом ниспадали на плечи. Мое любопытство по поводу ее панических атак снова возросло, когда я увидел ее сонные глаза, поникшие плечи. Весь ужин она болтала без умолку ни о чем, рассказывая мне о своих друзьях и учебе, а я мог сосредоточиться только на том, что ее расстраивало. На том, что вызывало у нее беспокойство или стресс. За последние несколько лет я многое узнал о ней, но ничего о ее терапии и панических атаках так и не всплыло.

Выяснение этого сейчас было неизбежно; Рейна, казалось, ничего не утаивала. Это было освежающе, учитывая, что я только и делал, что сдерживался.

Часть меня хотела разобрать ее на части и понять, что двигало ею. Понять, что двигало ею, вдохновляло ее. Узнать, почему она все еще улыбается солнечными лучами, если в ее прошлом были вещи, требующие терапии.

Она повернула голову, беззастенчиво глядя на меня с явным любопытством в голубых глазах. — Ты часто возвращаешься в Италию?

“Да”. Затем, хотя я и знал ответ, я спросил: “Ты?”

Она сжала руки на коленях в кулаки, костяшки пальцев побелели. “ Нет. ” Я знала, что они с сестрой не возвращались с того лета, когда я встретила их на вечеринке у моего отца. На самом деле, я многое знал о ней. Ее образование. Ее круг общения. Ее привычки тратить деньги, которые не были незначительными. Она ненадолго замолчала, прежде чем добавить: “После выпускных экзаменов я ухожу. Но всего на несколько дней, максимум на неделю.

“Остаешься у своего папы?” Она кивнула с отсутствующим выражением лица. Что-то в этом заставило мою грудь сжаться от разочарования. Она мне больше нравилась с этим озорным блеском в глазах, чем прячась за маской.

Я ехал по темным улицам, мерцающие огни отбрасывали тени на ее профиль и вьющиеся волосы. Напряжение усилилось, и я окинул ее взглядом.

Ее голова склонилась набок, глаза закрылись, длинные ресницы легли на гладкую фарфоровую кожу. Высокие скулы, полные губы и нахмуренные брови. Мне нужно было отступить. У нее были бабушка и папа, которые защищали ее. Она также не нуждалась в моей защите.

И все же я был здесь.

У Рейны Ромеро были ангельские черты лица, но именно ее глаза разъедали мою душу. Может быть, даже ее собственную душу. Сегодня вечером я уловила проблески чего-то призрачного, и это было так чертовски трудно игнорировать.

Я отвел выбившуюся прядь мягких, шелковистых волос с ее лица. Она выросла из той четырнадцатилетней девочки с брекетами. Ее красота была из тех, что ослепляют мужчин, и я боялся, что она околдует меня. Было бы иронично, если бы сейчас в моих глазах появились сердечки.

Я вдохнул ее аромат корицы и подумал, похожа ли она на корицу и на вкус. Черт, мне конец.

“Рейна”.

Она медленно пошевелилась, ее глаза открылись и посмотрели на меня. Мечтательная улыбка изогнула ее полные губы, а веки затрепетали, когда сон снова поглотил ее. Эта защитная волна снова пронзила меня.

Я протянул руку, заправляя ее золотистый локон за ухо. — Пойдем, спящая красавица.

Она села, протирая глаза и проводя пальцами по своим непослушным локонам. Они были слишком дикими, слишком бунтарскими, но каким-то образом идеально подходили девушке, которая скользила по мраморным полам замка моего отца в одних носках.

Однако по ходу дела она начала прятаться, превращаться во что-то другое. Она по-прежнему была общительной и полной жизни, но в ней было что-то другое. Я не мог точно определить, что именно, но что-то в ней изменилось, и я намеревался докопаться до правды.

“Ты… ты хочешь подняться?” — предложила она.

Я изучал ее лицо, эти глаза мерцали даже в ночной темноте.

— Ты знаешь, что думает мужчина, когда девушка приглашает его подняться к себе в такое время?

Она издала смешок. “Я живу с четырьмя другими девушками. Так что подумай еще раз, Амон Леоне”. Звук моего имени, слетевший с ее мягких губ, натолкнул меня на множество идей. Неправильные, блядь, идеи. Она ждала, наблюдая за мной, на ее изящной шее слабо пульсировала жилка. Она хочет, чтобы я ее поцеловал. Как будто она могла прочитать мои мысли, ее взгляд переместился на мои губы, ее собственный рот слегка приоткрылся. Она подождала еще мгновение, затем сказала: “В любом случае, спасибо за ужин”.

Она вышла из машины, закрыв за собой дверцу. И почему-то у меня возникло отчетливое ощущение, что однажды дверь между нами закроется навсегда.

“Хироши”, - сказал я, найдя своего консультанта в задней комнате склада в морском порту Гавра. Он сидел на табурете, сосредоточив внимание на телефоне. “Как они узнали, что девушка будет там?”

Пока Рейна потягивалась, медитировала и изгибала свое тело во все стороны, я отправил сообщение Хироши, чтобы разобраться в сути атаки. Только благодаря проверке камер наблюдения в последнюю минуту я заметил людей якудза, слоняющихся без дела в гараже студии йоги Рейны. И только благодаря чистой случайности мы оказались поблизости и добрались туда вовремя, прежде чем они смогли наложить на нее руку.