Горький привкус его поцелуев

Он убрал волосы с ее лица и сказал:

– Ты такая смелая.

– Только потому, что ты здесь. Я не хочу показаться плохой, но я очень рада, что не ты умер в Африке. Я не знаю, как бы справлялась сейчас без тебя.

– Ты не плохая. Ты не смогла бы стать плохой, даже если бы захотела. Я с первого взгляда понял, что ты особенная.

– Я почти сразу же влюбилась в тебя.

– Почти сразу же? Что за задержка?

– Всего лишь на несколько минут. Между моментом нашего знакомства и нашим первым танцем. Ты был так серьезен. Я подумала: «Он не кажется веселым». А потом ты улыбнулся, и я влюбилась.

– Итак, тебя победила простая улыбка.

– У тебя самая очаровательная улыбка из всех, что я видела. Надеюсь, она передастся твоему сыну.

– А я надеюсь, что он будет таким же сильным, как и ты.

Еще одна волна боли нахлынула на нее. Альберт поднялся и, казалось, парил над ней. Она так устала, так устала.

– Если я умру…

– Ты не умрешь.

– Но если это случится, пообещай мне, что не оставишь нашего ребенка, как Марсден. Ты не будешь винить его в моей смерти.

– Джулия…

– Обещай мне.

– Я обещаю, что ребенок, которого ты родишь, всегда будет любим.

Она кивнула, зная, что не сможет успокоиться. Пока не родит сына, пока не подарит Альберту наследника.

– Я думаю, он почти родился, миледи, – ободряюще произнесла миссис Беделл. – Я вижу его голову. У него черные волосы.

Джулия улыбнулась мужу и сказала:

– Черные волосы.

Он нежно прижал прохладную ткань к ее лбу.

– Он будет похож на тебя.

Она утомленно покачала головой:

– Нет, он будет похож на тебя. Только с черными волосами. Тебе понравится?

– Я буду обожать любого ребенка, которого ты родишь.

– Я думаю, вам нужно тужиться, когда снова начнется схватка, миледи, – сказала миссис Беделл.

– Да, хорошо.

Ее внимание привлек звук шагов в коридоре. В комнату быстрым шагом вошел доктор Уоррен.

– Извините за задержку. Погода просто ужасная. Давайте-ка посмотрим, что у нас здесь.

Слуги отошли от нее, и Джулия была благодарна Альберту, который даже не пошевелился и остался рядом.

Доктор Уоррен начал поднимать подол ее ночной рубашки и обратился к ее мужу:

– Вам следует уйти, милорд.

Альберт глубоко вздохнул, в его глазах промелькнуло раздражение.

– Я уже говорил об этом слугам и не собираюсь уходить сейчас.

– Будет лучше, если некоторые вещи между мужем и женой останутся загадкой.

– Будет лучше, если человек, которого я могу уложить на лопатки одним ударом, сосредоточит внимание на моей жене и ребенке.

– Да, конечно. Миледи, вам нужно тужиться…

Доктору не надо было говорить об этом. Ее тело, казалось, без лишних слов справлялось со своей задачей. Миссис Беделл и Альберт подняли Джулию за плечи, чтобы у нее появилась опора. Она не могла перестать кричать, но, по крайней мере, не визжала во всю мощь легких, хотя ей очень этого хотелось.

– Моя храбрая, моя очень храбрая девочка, – ворковал Альберт, держа ее за руку.

– Мы почти закончили, – сказал доктор Уоррен. – В следующий раз должны показаться плечи.

Продолжая сжимать руку мужа, Джулия изо всех сил напряглась, стараясь вытолкнуть ребенка.

– Вот и все, – бодро произнес доктор Уоррен. – Она здесь.

Откинувшись назад, Джулия спросила:

– Она?

– У вас родилась дочь.

Дочь? Но это должен быть мальчик, наследник графа Грейлинга! Впрочем, Джулия не испытывала никакого разочарования. Она посмотрела на Альберта. Его глаза излучали безмерную любовь.

– Это девочка.

– Так и есть.

– Ты видишь ее?

– Все, что я могу видеть сейчас, – это ты. Ты такая красивая, Джулс.

Она не понимала, почему он говорит подобное.

– Почему она не плачет? – спросила она у Альберта, как будто он нес ответственность за жизнь и смерть людей. – Она должна плакать.

В следующее мгновение она услышала плач, и он показался ей самым красивым звуком за всю ее жизнь. Джулия начала смеяться и плакать от переполнявших ее чувств – радости, благодарности и любви.

Это крошечное существо серьезно заявило о себе.

– Я хочу увидеть ее.

– Вот она, – сказала миссис Беделл, положив ребенка в руки Альберта. Он наклонился, чтобы Джулия могла увидеть свою дочь, которая кричала во всю мощь своих маленьких легких.

Она встретилась взглядом с Альбертом и сказала:

– Извини, что не родила тебе наследника.

Когда он коснулся ручки младенца, в его глазах стояли слезы. Их дочь развернула кулачок и взяла его палец в ручку.

– Джулия, твой муж не мог быть более довольным. Она так похожа на тебя. Какой отец будет винить тебя в таком?

* * *

Девочка. Жена его брата родила дочь. Не сына. Не наследника. Это означало, что титул переходит к Эдварду. Роль, которую он играл в течение нескольких недель, перестала быть ролью и стала реальностью. Он был и останется графом Грейлингом.

Взяв бутылку скотча и не надев пальто, шляпу и шарф, он вышел на террасу библиотеки, где царили снег, ветер и холод. Но он едва замечал падающие на него снежные хлопья, которые за несколько мгновений усыпали его лицо. Он – граф. Хотя он никогда этого не хотел.