Горький привкус счастья

Лагунов позвонил ей поздно вечером – дел невпроворот. Говорил, в основном, о работе: о поданном иске, о том, что дело о наследстве Ярославской наконец-то сдвинулось с места, что суд он выиграет. Дело-то пустяковое. Осталось собрать некоторые докуметы, показания соседей и бывших сотрудников кампании. Он все время хотел спросить ее о Татьяне, но так и не спросил. И только перед тем, как попрощаться, неопределенно добавил, что все будет хорошо.

– Елизавета, откуда ты знала, что у меня все сложится с Павлом?

– Оттуда, – неопределенно махнула рукой Елизавета.

При этом она умудрилась задеть еженедельник. Толстый, разбухший от вкладышей, он не удержался на краю стола и упал на пол. Бумаги рассыпались.

– Держи, – Саша протянула собранную стопку Елизавете.

– Ничего страшного. Давно надо было выбросить, да все никак.

– Погоди. – Саша взяла фотографию в руки. – Это – Говоров.

– Как ты сказала? – Голос Елизаветы дрогнул. – Говоров?

– Да. Друг Стрельникова.

То, что Говоров – друг Стрельникова, Саша никогда не сомневалась, как не сомневалась в том, что счастье – соленое на вкус и что заявление на отпуск, подписанное заведующим, – пропуск в счастливую семейную жизнь. И если Елизавета сказала, что Говоров – ее муж, то сомневаться в этом у Саши не было причин.