Горький водопад

Я выслушиваю то, что он зачитывает мне, потом снова открываю файл с записями, заново включаю сообщение и записываю имена из поста, который он прочитал. Этих имен шесть, включая Реми Лэндри. Если автор поста прав, за последние несколько лет пропали еще пятеро молодых мужчин. Они просто… исчезли. Двое ушли из общежития колледжа, и их никто никогда больше не видел. Один учился в старшей школе и пропал после тренировки на природе. Один – по пути домой с работы. И последний – из бара, так же как и Реми.

Я быстро пробиваю их имена по специализированной системе поиска, сделанной для фирмы Джи Би, и обнаруживаю, что следствие по всем этим делам все еще не закрыто. Эти случаи не сосредоточены в каком-то одном месте, а распределены по всему юго-востоку США.

Но все они – крепкие парни белой расы и определенного возраста: самому младшему было на момент исчезновения семнадцать лет, самому старшему – двадцать два.

Я выхожу из номера, прислоняюсь к стене в коридоре и звоню Сэму. Он отвечает на втором звонке. Я проверяю время: второй час ночи.

– Привет, – говорю я. – Ты еще не спишь?

– Да, я надеялся, что ты позвонишь. Не мог уснуть, хотя устал так, что думал, будто рухну, как «Гинденбург» [10].

– Давай не надо.

– Слишком быстро?

– Слишком резко. Ты дома?

– Нет, мы остановились в другом отеле. Я решил подождать здесь, пока Кеция не просигналит нам, что все чисто. Это не должно занять много времени, верно? Бон Кейси и Олли Бельден не похожи на чрезмерно хитрых злодеев.

Я рада, что Сэм не вернулся прямиком в Стиллхауз-Лейк. Там слишком много невыявленных опасностей.

– Наслаждайся гостиничным сервисом, – говорю я ему. – Я тоже в отеле.

– Как идет твое расследование?

– Интересно, – отвечаю я и прижимаюсь затылком к стене. Голова начинает болеть – где-то в середине, позади глаз, и я на несколько секунд закрываю их. – Кэрол говорит, что должна была встретиться с Реми, и он собирался дать ей денег на побег из Ноксвилла. Но он так и не пришел, и никто его больше не видел. И у нее остался ее рюкзак. Теперь, когда я знаю, что в этих исчезновениях есть определенная закономерность – спасибо, кстати, – утром я назову ей другие имена и посмотрю, что будет. – Несколько секунд размышляю, говорить ему или нет, потом все же выкладываю: – Она сказала, что состояла в секте. Ну, то есть она называет это «церковью», но все просто вопиет о том, что это секта.

– Ого. – Я слышу, как меняется тон Сэма. – Как в Вулфхантере?

В Вулфхантере мы размотали целый клубок ядовитых змей, но гнилой сердцевиной этого клубка была отвратительная секта с жестокой философией порабощения женщин. «Движимое имущество». Так сказала Кэрол. Большинство сектантов Вулфхантера уже мертвы, но их лидер, как я слышала, сбежал. Однако это, несомненно, не была та секта, о которой говорила Кэрол. Насколько я знаю, там не вербовали новых членов открыто, как здесь.

– Не знаю, – сознаюсь я. – Мне не так уж много удалось из нее вытянуть.

– Она все еще с тобой?

– Да. Я планирую получить от нее сведения, а утром отпустить ее. Купить ей билет на самолет в какое-нибудь безопасное место.

– Может быть, я и не прав, но я слышу в твоих словах невысказанное «но», – замечает Сэм. Он всегда отлично улавливает мою мысль или даже забегает вперед; мне никогда не приходится ждать, пока до него дойдет. – Ты ей не веришь.

– Не совсем верю, скажем так. Боюсь, она слишком хорошо разыгрывает из себя жертву.

– Ты думаешь, она имеет некое прямое отношение к похищению Реми?

– Может быть. Мне кажется, она очень многое недоговаривает. И это означает, что на самом деле я не могу позволить ей просто сесть на самолет и скрыться из поля моего зрения. Не знаю, что именно я собираюсь делать. Мне нужно поспать, а решать я буду уже утром.

– Жаль, что мы сейчас не вместе и не дома, – произносит Сэм. – И жаль, что тебе приходится заниматься этим в одиночку.

– Ты все равно прикрываешь мне спину.

– Всегда.

Я молчу несколько секунд.

– Как они?

– Спят, – отвечает он. – И утром будут скучать по тебе так же сильно, как я.

– Передай им, что я их люблю, – говорю я, слыша, как мой голос наполняется теплотой. – И тебя я тоже люблю. Будь осторожен.

– Я люблю тебя, Гвен. Будь осторожна.

Я уже собираюсь вернуться в номер, когда слышу шаги и бросаю взгляд в конец коридора, где находятся лифты. Я просила номер, расположенный близко к лестнице, потому что такое расположение при необходимости позволяет быстро сбежать, хотя и риска, что кто-нибудь вломится, больше. Я, конечно, параноик. Сектанты вряд ли могли выследить нас досюда.

«Если только у них не было другой машины, помимо “автодома”». Нет, я бы заметила. Чего я никогда не проявляю, так это беспечности.

Успокаиваюсь, когда вижу двух полицейских – обе они женщины афроамериканского происхождения. Они быстрым шагом движутся в мою сторону. Я киваю им, но они не приветствуют меня в ответ, а смотрят на меня в упор, словно через лазерный прицел.

Одна из них говорит:

– Отойдите от двери, мэм.