Горький водопад

За несколько миль до Нортона я получаю еще один звонок. Этот абонент числится в списке моих контактов, и хотя разговаривать по телефону за рулем незаконно, я хватаю телефон и подношу его к уху – вместо того чтобы включить громкую связь. Коннор и так уже нервничает, я не хочу усугублять это.

– Привет, – говорю я. – Хави?

Хавьер Эспарца отвечает:

– Чувак, если уж вы влезаете в дерьмо, то по самые уши, верно?

– Ты звонишь, чтобы подбодрить меня, или что?

Хавьер верный друг, славный мужик и отставной морпех. Он называет меня «креслолётом», а я его – «дуболомом», но мы братья по оружию во всех смыслах. Он заправляет местным тиром, и это – одно из моих любимых мест вблизи Стиллхауз-Лейк. Мы с ним по-дружески состязаемся в стрельбе, и пока что за тридцать с чем-то матчей Хави опережает меня на одно очко. В стрельбе на длинных дистанциях он меня превосходит, но на короткой я могу дать ему фору. Хавьер – очень надежный товарищ, который не раз прикрывал нам спины в чрезвычайно тяжелых ситуациях. К слову сказать, я ему должен – мы уговорились, что за проигрыш в матче я буду обязан либо один раз вычистить все туалеты в тире, либо взять у него урок ныряния с аквалангом. Я не имею никакого желания нырять, да и вообще ненавижу плавать. Предпочту драить сортиры.

– Хотел бы я тебя подбодрить… – Хави вздыхает. – Кец беспокоится.

Кеция – девушка Хавьера, обычно она живет у него.

– О чем именно беспокоится?

– Она убьет меня, если узнает, что я тебе обмолвился, так что я тебе ничего не говорил, лады?

– Конечно.

– Она беспокоится, что для Ланни все может обернуться плохо. Понимаешь, Бон и Олли – люди нехорошие, все это знают. Проблема в том, что они рассказывают не противоречащие одна другой истории. А она что-то утаивает.

– В смысле?

– Она была на этой вечеринке с кем-то еще, приятель. Она пришла не одна. С какой-то подружкой или кем-то вроде того. Тебе нужно уговорить ее прояснить это дело, пока все не пошло плохо. Она не должна ничего скрывать, если хочет, чтобы следствие поверило ее истории, а не рассказу парней. Черт, они же сами сдались, и хотя бы поэтому их будут слушать.

Я хотел бы отстаивать невиновность Ланни, но на самом деле меня не было на месте происшествия. Мы с Гвен прибыли туда, когда все уже практически закончилось, и хотя я верю девочке, я не могу знать, что произошло. Он прав. То, что кто-то из Бельденов сдался правосудию? Это достаточно сильный аргумент.

– Хорошо, – говорю. – Я с ней побеседую. – Удерживаюсь от того, чтобы оглянуться и посмотреть на Ланни, хотя соблазн велик. Это может подождать до дома. В зеркало заднего вида я замечаю, что она все еще лежит на сиденье, закрыв глаза. Я даже слышу едва различимые звуки музыки из ее наушников. – Еще какие-нибудь хорошие новости есть?

– Ну, я забронировал на завтра бассейн, как мы договорились, – сообщает он.

– Хави… прежде всего, я не говорил, что сделаю это…

– Ты проиграл состязание, приятель, так что за тобой должок. Придется тебе надеть акваланг и нырнуть в воду. Эй, если б ты выиграл, то обязательно затащил бы меня в какой-нибудь самолетик и крутил бы «бочки», пока меня не стошнило!

– Обязательно, – признаю́ я. – Но, учитывая всю ситуацию с Ланни… может быть, я предпочту мыть туалеты. У меня ведь есть выбор.

– Ты видел, на что похожи эти туалеты? Ко мне ходит всякая деревенщина и дальнобойщики. Вне тира никто из них не способен как следует прицелиться. Но, конечно, выбирать тебе.

Он изо всех сил пытается поднять настроение, несмотря на всю серьезность положения Ланни. Я ему за это признателен.

– Я лично буду драить унитазы, пока они не засверкают. Но, как бы ты ни пытался, тебе не сделать из меня морпеха.

Хавьер отвечает, явно сдерживая смех:

– Ладно, ладно, знаю. Я вообще добрый – даже не заставлю тебя отмывать их зубной щеткой.

– В учебном лагере бывало и похуже.

Он молчит некоторое время, потом тон его становится серьезным:

– Будь осторожен, дружище. И помни – есть люди, которым на тебя не наплевать.

– Знаю, – говорю я ему. – И ты тоже. На тот случай, если сам не додумался.

– Проблемы сейчас не у меня. А когда будут, я позвоню тебе первым делом. Ну ладно, вторым. Сначала Кец.

– Вполне честно.

Мы завершаем звонок, и, несмотря на все тревоги, мне становится легче. Мы не одни.

Может быть, на нас и охотятся, но мы не одни.

Дорога постепенно становится знакомой. Нортон остается все тем же сонным городишком; мы проезжаем его и сворачиваем на дорогу к озеру. Проезжая мимо Смертельного Камня, я оглядываюсь на берег под ним. В наше отсутствие кто-то потрудился, прибравшись здесь. Я не вижу мусора, хотя обрывок заградительной ленты, протянутой полицией, все еще трепещет на дереве. Это напоминает мне о том, что наши проблемы пока еще не завершились.

И как только мы окажемся дома, мне предстоит серьезный разговор с Ланни.

Когда въезжаем на подъездную дорожку к дому, мой инстинкт дает красный сигнал. Я сам не знаю почему, пока мой взгляд не падает на окно спальни Ланни. Оно приоткрыто дюйма на три, и полупрозрачная занавеска покачивается на сквозняке.