Горький водопад

– В последнее время я никого не убивала, если ты об этом спрашиваешь, – отвечает она саркастически. Ви Крокетт обвинялась в убийстве собственной матери. Насколько мне известно, на самом деле она не убивала никого. Но это не дает мне повода доверять ей.

– Я выразился достаточно ясно, – говорю я. – И жду такого же прямого ответа, Ви. Если, конечно, ты хочешь остаться здесь.

Она понимает, что я говорю серьезно. Я вижу, как она просчитывает ситуацию. Ви умная девочка – не особо образованная, может быть, зато хорошо умеет читать людей. Дети, живущие в маргинальной среде, зачастую рано обучаются подобной мудрости. Некоторые используют это в мошеннических целях. Некоторые – для защиты, как это делает Ви. Она попытается обхитрить меня, если решит, что это сработает.

Вероятно, она понимает, что сейчас это не получится, потому что говорит:

– Я делала то, что мне приходилось делать. Кое-что из этого, наверное, может быть не совсем законным.

– Достаточно, чтобы на тебя выписали ордер?

На это Ви просто мотает головой. Полагаю, она не лжет.

– Хорошо. Можешь оставаться здесь до возвращения Гвен. Потом поговорим более предметно. Доедай обед, а потом вы втроем решите между собой, кто будет мыть посуду.

Я приканчиваю свою порцию спагетти и проверяю свой телефон. От Гвен по-прежнему нет вестей. Набираю ей короткое сообщение: «Забавно, в нашем доме новая гостья». Насколько я понимаю, подобное известие может заставить ее связаться со мной сразу же.

Смотрю на экран. Ответа нет.

Я начинаю ощущать, как напряжение охватывает меня, мышцы на спине сводит судорогой. Дети болтают между собой, но я не слушаю – мое внимание полностью сосредоточено на экране.

Ничего.

– Уборка на всех вас, – говорю я, вставая из-за стола. – Мне нужно позвонить. Ланни, поставь свое окно обратно на сигнализацию и запри его. Ви, эта сигнализация включена постоянно. Ты сможешь уйти, если захочешь, но прежде чем открыть эту дверь, спроси разрешения. Понятно?

Она устало салютует мне.

– Так точно, босс.

– Не умничай, у нас действительно хватает проблем. – Я уже направляюсь в кабинет. Гвен сделала там усиленную звукоизоляцию, потому что многие ее звонки конфиденциальны. Я не хочу, чтобы дети слышали меня сейчас.

Набираю номер Джи Би, и она отвечает на первом же гудке.

– Извините, я как раз собиралась звонить вам. Суд не смог собраться вовремя. Гвен вызовут примерно через час, и потом я смогу внести за нее залог.

– Я надеялся, что дело будет закрыто до суда.

– Знаю. Я тоже на это надеялась, но местный окружной прокурор намерен получить свои пятнадцать минут внимания в прессе, прежде чем позволит развалить дело. Кэрол уже исчезла, телефон, по которому ее выслеживала Гвен, молчит, так что у них нет ничего. Сомневаюсь, что копы смогут снова найти ее – похоже, у этой девушки настоящий талант скрываться. Гвен говорила вам?.. – Она умолкает, предоставляя мне самому заполнить паузу. Я так и делаю.

– О секте, из которой сбежала та девушка? Да. Это звучит знакомо.

– Здесь определенно есть некое сходство с вулфхантерской сектой, но та была подрезана на корню. Однако есть большая вероятность, что Вулфхантер был лишь одним из нескольких центров. Вам нужно посоветоваться со своим другом Майком Люстигом. Он из ФБР, верно?

– Верно, – подтверждаю я. Майк был глубоко вовлечен в ситуацию в Вулфхантере, он непосредственно наблюдал, что там творилось, и, зная Майка, я уверен, что он все еще роет под эту секту, если там еще осталось что раскапывать. – Я спрошу его на этот счет – вдруг есть что-то полезное…

– Может быть, – соглашается Джи Би. – Хорошо. Я снова свяжусь с вами, когда Гвен будет на свободе. Но, боюсь, от этого всего неизбежно пойдет отдача.

– Я понял. Передайте Гвен… а, к черту. Она знает.

После вежливого прощания я вещаю трубку и захожу на сайт с повесткой дня в Ноксвиллском суде. Если репортеры до сих пор и не распознали дело Гвен, все равно на нас скоро двинется торнадо. До этого момента я должен сделать все, чтобы дети – включая Ви Крокетт, раз уж я взял ее под нашу ответственность – были в безопасности. А значит, нужно укрепить нашу оборону.

Первым делом я звоню Кеции, чтобы предупредить ее. Она уведомит Нортонский полицейский участок о необходимости присматривать за нашим домом – на случай, если журналисты толпой направятся сюда. Действия на этот счет уже обговорены заранее, и я не особо беспокоюсь до тех пор, пока Кеция не замечает:

– Я надеялась, что мне не придется говорить с тобой, Сэм.

Мне это совершенно не нравится.

– Почему?

– Потому что показания, которые дают наши подозреваемые, противоречат тому, что рассказала нам Ланни. Они говорят, будто ничего не знали о Кэнди, а преследовали Ланни просто потому, что считали, будто это сделала она, и собирались – я цитирую слова Бельдена – «передать ее в руки правосудия».

– Вранье, – рычу я.

– Но они твердо настаивают на этом. Так или иначе, нам понадобится побеседовать с девочкой еще раз, и чем скорее, чем лучше.

– Я против.

– Сэм!