Горький водопад

– Потому что они знали, что мои поиски спугнут Кэрол и заставят ее высунуться из укрытия, если она все еще поблизости. Я дала им возможность добраться до нее. – Я с трудом сглатываю. – Но это больше не сработает. Она оборвет все контакты с тем пастором и исчезнет бесследно, если хоть что-то соображает. Вообще смоется из этого штата…

– Почему же она не сделала этого раньше? – спрашивает Люстиг. Это заставляет меня мгновенно умолкнуть. – Ты нашла ее в Ноксвилле. Тебе это не показалось странным – если она действительно хотела свободы? К тому моменту она могла быть уже на Гавайях. Или в Эстонии.

Он прав. Я предполагала лишь, что у нее нет на это средств, но теперь, познакомившись с ней, понимаю, что это маловероятно: Кэрол – или как там ее зовут по-настоящему – своими манипуляциями могла добиться чего угодно, в том числе и добыть денег. У нее не было причин оставаться здесь.

Меня охватывает ярость, когда я понимаю, насколько была глупа. У меня нет извинений, если не считать усталости, страха за тех, кого я люблю, и других отвлекающих факторов. Мне следовало сообразить все в ту же секунду, как мужчина, похитивший моего сына, сказал мне, что они ищут Кэрол и ребенка.

Две вероятности: или Кэрол сбежала из секты, прихватив чьего-либо малолетнего ребенка, или же она сбежала из секты, потому что была беременна. В любом случае она оставалась в Ноксвилле, потому что хотела видеть этого ребенка, даже если не могла быть с ним. Теперь понятно, почему пастор был так твердо намерен защитить ее: он одновременно защищал кого-то еще более уязвимого.

Когда-нибудь я должна буду извиниться перед этим человеком.

– Мне нужно ехать, – говорю я Люстигу. – У вас есть возможность использовать какую-нибудь наблюдательную систему, чтобы засечь этот «дом на колесах»? Спутники или еще что-нибудь?

– Я посмотрю, что можно сделать, – отвечает он. – Гвен… не пропадай никуда. И не делай никаких глупостей. Пообещай мне.

– Обещаю, – отвечаю я.

Я, конечно, лгу. Но отношения между мной и агентом Люстигом в лучшем случае можно назвать осторожным приятельством; мы связаны через Сэма, и на этом всё. Если Люстиг найдет хотя бы малейшее свидетельство того, что я причастна к преступлениям Мэлвина, он появится у меня на пороге с ордером на арест буквально в мгновение ока. Он считает, что я недостаточно хороша для Сэма.

Вполне честно.

Я завершаю звонок и думаю, что надо бы уходить. Лила, сидящая в своем кресле-качалке, поднимает взгляд. Она размеренно вяжет что-то и не прекращает это занятие. Ритмичное пощелкивание ее спиц похоже на стук когтей по стеклу. Хотя, по идее, этот звук должен быть успокаивающим.

– Подожди до утра, – говорит она. – Ты совсем измотана, и эти девочки тоже. Одна ночь ничего не решает. Здесь ты в безопасности. Но по ту сторону нашей ограды я не могу этого гарантировать.

Я немедленно начинаю гадать, какие скрытые мотивы у нее могут быть. Может быть, это нечестно: пока что Бельдены достаточно прямо высказывали причины своих действий. Может быть, в этом отношении Лила все-таки остается матерью и бабушкой.

Полагаю, это продлится только до утра.

– Спасибо, – говорю я ей. Я чувствую себя разбитой и совершенно потерянной. Не могу спать, не могу отдыхать, не могу думать. Мой сын пропал. Я и прежде испытывала это горькое чувство, но никогда – настолько глубоко. Неизвестность убивает всякую надежду. – Мне нужно воспользоваться своим компьютером. Ничего?

– Конечно, – отвечает Лила. – Если, конечно, тебе не понадобится пароль от нашего вайфая. Им мы ни с кем не делимся.

Мне это и не нужно. Для связи я использую свой телефон. Подцепляю его к компьютеру и менее чем через минуту выхожу в Сеть.

Начинаю с парка дикой природы Катуза. Это безлюдное место, почти неокультуренное. Я даю увеличение. Слишком много вероятностей, слишком много направлений, слишком много маленьких лесных поселений, городков, ферм. Со спутника лагерь сектантов будет выглядеть так же, как любой другой поселок. И у многих сельских жителей есть трейлеры и «дома на колесах».

Почти все два часа, оставшиеся до рассвета, я занимаюсь поисками в Интернете, но нахожу совсем мало. По Собранию Святых нет почти ничего, кроме случайной ссылки на давно распавшуюся церковную общину на северо-западе – совсем другую группу верующих. Единственными кочующими группами, которые мне удалось найти, оказались цыганские таборы или сообщества престарелых пенсионеров, объединенных жаждой поездить по стране напоследок.

– Мисс Проктор?

Я моргаю и поднимаю взгляд. Передо мной стоит Ви Крокетт. Она одета в белую ночную рубашку с кружевами, которая ей мала – длинные рукава едва прикрывают локти. Ви садится на диван рядом со мной.

– Не можешь уснуть? – спрашиваю я ее, и она качает головой. Я не думаю, просто обнимаю ее одной рукой, как обняла бы Ланни. От моего прикосновения Ви напрягается, но потом расслабляется и приваливается ко мне.

– Что-нибудь нашли? – спрашивает она меня.

Хотела бы я ответить на это «да». Но я должна быть честной с ней.

– Нет.

– Можно, я вам кое-что покажу?