Горько-своевременные мысли. Что будет с Россией?

Замечательные слова, едва ли не под всеми ними можно подписаться и спустя почти тридцать лет. Но они будут неполными без еще одной цитаты из книги многолетнего наставника и руководителя нынешнего президента: «В “реальном” социализме воплотились худшие черты многих общественных формаций – и обезличенность первобытного, стадного коммунизма, и тотальность имперского рабства, и неофеодальное барство, и черты “дикого” капитализма XIX века». А ведь в итоге меньше чем через год после выхода «Хождения во власть» именно собчаковская плеяда начала ударными темпами ваять систему, воплотившую «худшие черты многих общественных формаций», причем в самом гротескном виде. От капитализма была взята та его запредельно уродливая форма, о которой британский писатель Йен Бэнкс устами одного из своих героев говорил: «Русские создали свой вариант капитализма по образцу тех картин западной жизни, которые рисовала советская пропаганда. Им внушали, что Запад – это разгул преступности, поголовная коррупция, неприкрытая страсть к наживе, многомиллионный бесправный класс голодающих и кучка злобных, алчных мошенников-капиталистов, попирающих закон. Конечно, даже в самые трудные времена Запад и отдаленно не напоминал такую картину, но русские построили у себя именно этот вариант».

Из феодализма – фактическое, да, кажется, уже и почти юридически закрепленное сословное расслоение с разными правами и обязанностями у разных сословий (точнее, в отличие от классического феодализма, мало того что у низших нет никаких, так и у высших – никаких обязанностей); оттуда же – раздача в качестве «кормлений» государственных постов, коммерческих структур и целых территорий. Из социализма советского образца – бюрократизация, нарастающая с годами управленческая недееспособность, кадровая деградация, зависимость служебного успеха от верности правящей партии, закостенение бюрократии и разрыв ею обратной связи не только с населением, но и с реальностью, политическое и материальное раскармливание национальных окраин будто бы с целью спровоцировать их на центробежные устремления.

Если говорить о нарочитом возведении в квадрат, если не в куб отрицательных черт именно советского строя, действительно обильно накопившихся к середине 1980-х, очень показательным и где-то смешным, а где-то грустным выглядит выпуск сатирического киножурнала «Фитиль» то ли за 1989, то ли за 1990 г. Сюжет таков: в квартиру к роскошно завтракающему партийному деятелю, которого играет Валентин Смирнитский, вламывается толпа граждан, энергично сметающих еду со стола. На возмущенное недоумение хозяина граждане отвечают: «Вы же говорили вчера по телевизору, что надо накормить народ уже завтра? Вот завтра и наступило!» Самое любопытное здесь – это содержание «роскошного завтрака»: бутерброд с красной икрой и, страшное дело, банан. Конечно, и это кинематографическое пиршество советского Лукулла, и возмущения по поводу финского сервелата, который у чиновников якобы всегда в изобилии, и сенсационные расследования о выкупленном маршалом Ахромеевым холодильнике ЗИЛ 1961 года производства вызывают непередаваемые эмоции на фоне некоторых черт жизни не только господ Сечина с Якуниным, госпожи Евгении Васильевой и господина-полковника Захарченко, но и средней руки провинциальных, порой районного масштаба руководителей.

Оглядываясь на тридцать лет назад, в эпоху крушения СССР, приходится с удивлением констатировать: в пестрой и широкой ситуативной коалиции, крушившей державу, а затем правившей бал на первых этапах существования «молодой Российской Федерации», было не так уж и много истовых идейных антикоммунистов и антисоветчиков. Едва ли не больше их было в окружении вроде бы стремившегося к сохранению страны Горбачева, да и статус у них был солиднее. Возьмем хотя бы «архитектора перестройки» Александра Яковлева, тоже, конечно, «побелевшего» не сразу, но к этой самой перестройке подошедшего уже во всеоружии.

Судите сами. Ельцин никаким антисоветчиком до знаменитого выступления 1987 года, да и сразу после не был, все легенды о якобы чуть ли не в детские годы появившемся отвращении к советскому строю им и его биографами придуманы задним числом либо сильно преувеличены. Боролся он не с СССР, а с Горбачевым, возглавлявшим СССР, и если для сокрушения Горбачева требовалось сокрушить и Союз – что ж, так тому и быть. Недаром бывший генерал КГБ Николай Леонов много позже сокрушался о нереализованном проекте замены Горбачева на посту всесоюзного президента Ельциным, не без основания полагая, что Борис Николаевич ровно с тем же задором и яростью немедленно начал бы пытаться страну сохранить.