Горькое лекарство

– По-моему, это слишком для человека уровня Батрутдинова! – недоверчиво воскликнула Алла. – Ну ладно, одна медсестра, имеющая непосредственное отношение к делу, но еще две – это перебор! Кроме того, Белкин получил описание человека, которого мы считаем убийцей Галины Носовой, и оно не соответствует Батрутдинову, зато здорово подходит человеку, который, по словам соседки, охотится за Денисом Арефьевым…

– А кто сказал, что Батрутдинов действовал лично? Для человека, как ты выразилась, его уровня куда привычнее обтяпать все чужими руками!

– Не слишком ли много трупов для прикрытия одной врачебной ошибки?

– Да-а, это уж точно! – согласился Негойда.

– Я попросила Гаспаряна обследовать двух пациенток Инги – без ее ведома, само собой.

– Зачем?

– Есть мыслишка. Она бредовая, но, как говорится, чем черт не шутит?

– Он согласился?

– Сначала отбрыкивался. Сказал, что все коллеги в курсе, что он в контрах с Цибулис, и это будет неэтично.

– Но ты его, конечно же, уломала?

– Естес-с-сно! Гораздо труднее оказалось уговорить пациенток. Они ведь и так в стрессе из-за страшных диагнозов, а тут еще мы… Я лично позвонила им и представилась врачом из онкологического диспансера, в котором они первоначально обследовались и получили свои диагнозы. Сказала, что в их анализах, возможно, ошибка, поэтому необходимо провести повторный забор материала и новое обследование в другом месте – там, где работает Гаспарян. Сложнее всего было убедить их не говорить ничего Инге.

– Надо было Антоху к ним подослать – он и мертвую бабу на что угодно уговорит!

– Я так и сделала.

– Умница!

– Не уверена. Я подала им надежду. Если она не оправдается, вся вина на мне! Но я готова на это пойти ради дела.

– Так ты, что же, считаешь, что никакого рака у них нет?

– По моей просьбе Белкин проверил таможню: Цибулис не заказывала за границей никаких ингредиентов для изготовления препаратов на основе акульего жира или еще чего-то там, о чем она так долго распиналась во время одного из наших первых разговоров!

– А у нас это достать нельзя?

– Наверное, можно, только вот ни одна лаборатория не получала заказов на изготовление экспериментальных препаратов от Цибулис. Белкин проверял и в Питере, и в Калининграде, откуда она родом. Как, спрашивается, она лечила пациенток, чем?

– Да, загадка… Но ведь они выздоравливали, умерла только одна!

– Верно, и именно у нее был подтвержденный рак.

– Так ты думаешь, что…

– Давай подождем ответа от Гаспаряна, ладно? Десерт будешь заказывать?

* * *

Мономах с удивлением и жалостью наблюдал за тем, как Денис поглощает плов, накануне приготовленный Сархатом. Тот, поначалу разозлившись на парня за то, что он посмел угрожать Мономаху пистолетом, сменил гнев на милость при виде столь откровенного голода: в самом деле, паренек походил на взъерошенного, полуоперившегося птенца, которого недокармливают родители, и он высовывается из гнезда с риском для жизни, открывая клюв в надежде получить пищу. Конечно, в буквальном смысле Денис рот не разевал, но набросился на еду с жадностью, свойственной лишь тому, кто долгое время голодал.

– Лопай, лопай! – приговаривал Сархат, накладывая ему в тарелку уже третью добавку. – Убивец!

Денис зыркнул на него исподлобья, но ничего на это не ответил: он просто не сумел бы, так как рот его был забит под завязку.

– Хорошо, что Жук с вами был, дядя Вова, – продолжал Сархат, закрыв крышку казана и усевшись напротив Мономаха. – А то неизвестно, чем бы дело кончилось – грохнул бы вас этот ушлепок и не поморщился!

– Да не грохнул бы, – усмехнулся Мономах. – Пистолет-то игрушечный!

– Да? – удивился Сархат. – А выглядит, как настоящий!

Когда в тумане в грудь Мономаха уперлось пистолетное дуло, он мысленно простился с жизнью: от полета на тот свет его отделял всего один выстрел, но он так и не прозвучал. Вместо этого раздался грозный рык, и черная тень метнулась вперед, повалив почти невидимого в тумане человека на влажную землю. Тот громко завопил от страха. Мономах бы тоже орал на его месте, если бы гигантская волосатая туша ирландского волкодава придавила его к земле!

– Я никого не собирался убивать! – выговорил наконец Денис, прожевав пищу и получив возможность ворочать языком. – Если бы я хотел, то сто раз уже мог бы это сделать, ведь я следил за твоим дядькой уже давно!

– За кем? – переспросил Сархат.

– Он решил, что ты мой племянник, – пояснил Мономах. В принципе, ошибиться было легко: хоть Сархат с Мономахом нисколько не похожи, однако парень так же мало напоминает своих таджикских сородичей, как и его старший товарищ, ведь его мать – чистокровная россиянка, блондинка с голубыми глазами.

– А что, нет? – спросил Денис, переводя взгляд с одного собеседника на другого.

– Нет, – ответил Мономах. – Сархат – мой друг…

– А-а, так вы из этих?

В голосе парнишки не было ни осуждения, ни брезгливости, однако Сархат тут же встал на дыбы.

– Из каких это «этих», а?! Ты что себе вообразил?!