Читаем Горькое счастье: Собрание сочинений полностью

Горькое счастье: Собрание сочинений

Был ли он, приснился ли когда-то,Бело-синий город мой далекий –Запах просмоленного каната,Водорослей мокрых на припеке?Серых скал нависнувшая груда,Теплая бревенчатая пристаньИ скользящий парус полногрудый,Свежим ветром выбеленный чисто…Веером раскинут пенный следТой кормы, которой больше нет.

«Садись-ка в лодочку воспоминаний…»

Садись-ка в лодочку воспоминаний,Не дрогнув веслами, в себя плывиВсё глубже, медленней — и вот сияньеСудьбой задушенной твоей любви.И глубже молодость, где в раннем светеК еще не бывшему на холм бегу,А дальше — серые рыбачьи сетиИ детство теплое на берегу.А если лодочка пристать забудет,Уйдешь в беспамятство такое ты,Как то, что минуло, и то, что будет,Где повстречаются две темноты…

«Дни идут так странно похожи…»

Дни идут так странно похожи,Что вздохнешь — всё одно и то же.Но на деле это обман, —Каждый миг нам однажды дан.И хотите верьте, не верьте –Но равно рождение смерти.То, что есть, его уже нет, –Только в памяти ложный след.

«Осень тише, золотистей…»

Осень тише, золотистей,Облаков округлы горы.Просто жаль ступать на листья,Так прекрасны их узоры.Поднимаю темно-красный,И табачный, и лимонный –В хрупкой прелести напраснойТолько тленью обреченный.Для кого рисунок четкийИ горенье красок жарких?Для кого их лёт короткийВ золотом осеннем парке?

«У чемоданов строгий вид…»

У чемоданов строгий видА мебель у стены теснится, —И вновь соринка норовитВ моих запутаться ресницах.И подоконник и карниз,В окне поблекший угол крышиВдруг комом к горлу поднялисьИ поднимаются всё выше, —И не удержишь больше слез,Как ни скрывай полой газетной, —Пусть счастье здесь не удалось,Пусть дни сменялись незаметно,Пусть впереди иное… Ложь!Стянув ремни на чемодане,Ты в сердце погружаешь ножИ поворачиваешь в ране.

«Смотрю в себя как в омут: отражая…»

Смотрю в себя как в омут: отражаяМои глаза, мерцает верхний слой,Но дальше — дальше я себе чужая,Заслонена молчащей глубиной.Зачем мое сознанье — да мое ли? —Зажглось и тлеет в чуждом существе,Как лунный луч, как точка острой боли,Как светлячок в полуночной траве?И те глаза, что я зову моими,Вдруг прикрывает это существо…И, откликаясь на чужое имя,Я имени не знаю своего.