Горничная

Та версия правды, которую я тогда изложила с трибуны на суде, представляет собой именно это – версию пережитого мной и воспоминаний о том дне, когда я нашла мистера Блэка мертвым в постели. Моя правда подчеркивает и выдвигает на передний план мой взгляд на мир; она фокусируется на том, что я вижу отчетливей всего, и оставляет в тени то, чего я не понимаю, – или то, во что я предпочитаю не вглядываться слишком пристально.

Правосудие как правда – оно тоже субъективно. Многие из тех, кто заслуживает наказания, так и не получают по заслугам, в то время как хороших, достойных людей обвиняют в чужих преступлениях. Это порочная система – правосудие, – грязная, путаная, несовершенная. Но если хорошие люди призна́ют личную ответственность за исполнение правосудия, разве у нас не будет больше шансов очистить весь мир от грязи, призвать к ответу лжецов, мошенников, мерзавцев, насильников?

Я обычно не склонна делиться своими соображениями на эту тему. Кого они могут заинтересовать? Я ведь всего лишь горничная.

Тогда в суде я рассказала собравшимся о том дне, когда я нашла мистера Блэка мертвым в его постели. Я рассказала им, как я это увидела, как я это пережила, только я сократила рассказ. Да, я действительно потрогала шею мистера Блэка в поисках пульса, но не обнаружила его. Я действительно позвонила на ресепшен с просьбой о помощи. Я повернулась к двери в спальню и мельком взглянула на себя в зеркало. И лишь тогда поняла, что я не одна в номере. В углу в самом деле кто-то стоял. Лицо было скрыто в тени, но я отчетливо видела руки и подушку, прижатую к груди. Этот человек так явственно напомнил мне меня саму и бабушку. Мне показалось, что я увидела себя, дважды отраженную в зеркале. Вот тогда я и упала в обморок.

Но это еще не конец истории. Прямо как в «Коломбо»: всегда есть еще какое-то обстоятельство, которое всплывает только потом.

Тот человек в углу – это был не мужчина.

Когда я очнулась, то обнаружила, что лежу на полу у кровати. Кто-то обмахивал мое лицо стопкой бумаги из гостиничного канцелярского набора. После нескольких глубоких вдохов картинка у меня перед глазами обрела четкость. Это была женщина, среднего возраста, с волосами цвета соли с перцем, зачесанными назад, и солнечными очками на голове. Ее волосы были аккуратно подстрижены под прямое каре, почти как мои собственные. На ней была просторная белая блуза и темные брюки. Она склонилась надо мной с обеспокоенным выражением лица. Оно показалось мне незнакомым, по крайней мере сначала.

– С вами все в порядке? – спросила она, перестав махать бумагой. Моим первым побуждением было снова потянуться к телефону. – Пожалуйста, – сказала она. – Вам не нужно этого делать.

Я заставила себя сесть, прислонившись спиной к прикроватному столику. Женщина отступила на пару шагов назад, чтобы дать мне место, но продолжала пристально смотреть на меня.

– Прошу прощения, – сказала я. – Я не подозревала, что в номере присутствует еще один гость. Но я должна…

– Вы ничего не должны. Пожалуйста. Выслушайте меня, прежде чем хвататься за телефон.

Голос у нее был не гневный и даже не напряженный. Она просто предлагала.

Я послушалась.

– Принести вам воды? – спросила она. – И может, что-нибудь сладкое?

Я не была готова вставать. Боялась, что мои ноги подведут меня.

– Да, – сказала я. – Это было бы очень любезно с вашей стороны.

Она коротко кивнула и вышла из спальни. Я слышала, как она что-то ищет в гостиной. Потом в ванной включили воду.

Мгновение спустя она вернулась в спальню и, присев передо мной на корточки, протянула стакан воды. Я взяла его трясущимися руками и жадно выпила.

– Вот, держите, – сказала она, когда я допила. – Я нашла это в вашей тележке.

Это была маленькая шоколадка, какие мы оставляем гостям в качестве комплимента от отеля. Строго говоря, мне не полагалось ее есть, но обстоятельства были чрезвычайные, и потом, она уже все равно сняла обертку.

– Вам сейчас станет лучше.

Она дала мне дольку шоколада, вложила ее прямо мне в руку.

– Спасибо, – сказала я и отправила весь квадратик целиком в рот. Он мгновенно растворился у меня на языке. Магия сахара заработала.

Она немного подождала, потом спросила:

– Могу я вам помочь? – и протянула мне руку.

Я ухватилась дрожащими пальцами за ее руку и с ее помощью вскоре встала рядом с ней. Комната перед глазами стала четче. Пол больше не грозил уйти из-под ног.

Некоторое время мы так и стояли рядом с кроватью, глядя друг на друга. Ни одна не отваживалась отвести взгляд.

– У нас не так много времени, – произнесла она. – Вы знаете, кто я такая?

Я вгляделась в нее повнимательнее. Ее лицо казалось мне смутно знакомым, но, с другой стороны, она была похожа на любую другую гостью средних лет, которые часто останавливались в отеле.

– Прошу прощения, боюсь, что я…

И тут я вспомнила. По фотографиям в газетах. По одной мимолетной встрече в лифте. Это была миссис Блэк. Не вторая миссис Блэк, Жизель, а первая, изначальная жена мистера Блэка.

– А-а, – произнесла она, аккуратно убирая обертку от шоколадки в карман брюк. – Я вижу, вы припоминаете.