Горничная с секретом

Начало моего обучения не ограничивалось лишь теоретической составляющей: после рассказов о магической энергии, которые я всегда слушала с открытым ртом, неизбежно начиналась практика: подчас весьма сложная и даже болезненная. С помощью дядюшки я развивала интуицию, истинное видение, способность говорить на одном языке со стихиями, а также готовилась к тому, чтобы учиться захватывать чужое сознание, как это делают ведуны. Чародей сказал, что, побывав, будучи при этом в совершенной безопасности в чужом теле, я и свою способность к обороту скорее обуздаю. И, немного забегая вперёд, оказался целиком и полностью прав: именно освоившись немного в зверином теле и не утратив при этом себя, я смогла с лёгкостью обуздать свою способность к обороту. Как и побороть страх оборота в птицу. Если бы не дядюшкина метода, я бы больше ни в жизнь не решилась. Слишком уж яркими оставались воспоминания утраты своего «я», растворения его в более низком, примитивном разуме…

От дядюшки узнала я и о Вещунье, прародительнице друидов, чей дух и сейчас оберегает своих потомков. Первую деву-друиду здесь и по сей день чтут, как Лесную Богиню.

Древние друиды могли оборачиваться в разных животных, но после древней, какой-то очень страшной беды утратили эту способность и с тех пор потомки тех, кого наделила силой Вещунья могут лишь захватывать своим сознанием чужое тело.

Потомков друидов ныне зовут ведунами.

Чем ведун сильнее – тем большим по размеру зверем он способен управлять.

– Шерп меня дёрнул в тот день, девочка, к Серому морю, да ещё в птицу, – рассказывал по дороге дядюшка задумчиво. – Как кольнуло что-то изнутри, да и не отпускало, пока тебя не разглядел… Стало быть, не зря я там в молодости ещё побывал, а тогда, когда корабль наш о скалы, значит, и выживших всего двое – я и шкипер, тогда я, мягко говоря, судьбу не возблагодарил…

Я слушала ведуна и холодела. Ведь «побродить» в зверином теле проще всего где-то рядом с собственным местонахождением, не каждому по силам «бродить» настолько далеко от дома. И уж точно невозможно «бродить» по местам, где прежде не был. Нет, когда уже «поймал» птицу или зверя – направляй их куда угодно, но вот «поймать-то» можно только там, где прежде бывал…

Получается, не разбейся дядюшка когда-то давно у этих берегов, не захватил бы он сознания той чайки и… я… мамочки!

Я могла навсегда остаться в птичьем теле!..

Вот ужас-то!

…К тому времени, как мы добрались до заветного леса, на мне был короткий заячий тулупчик и войлочные сапожки. И не только потому, что дальше – Белый Лес и Вьюжные Земли, а просто шли мы правда, долго.

Следующие пять лет были самыми тихими и спокойными в моей жизни. Не скажу счастливыми – потому что с появлением мелких счастья, конечно, прибавилось, и ощутимо, но… всё же жизнь в лесу вдвоём с дядюшкой… строгим, требовательным… добрым и любящим… то время всегда было и будет для меня особенным!

Избушку ведун отстраивал заново, нанял для работы деревенских парней. Никто мне особо не удивился, – ведун, конечно, не преминул воспользоваться случаем, чтобы преподать мне урок по ментальной магии, сиречь, внушению. И хоть все прочие виды магии помимо оборота и передачи силы мне особо никогда не давались, я не шучу, даже Соль уже сейчас куда талантливей меня во многом, всё же вскоре в окрестных вёсках уже считали, что у лесного ведуна дочка была всегда.

По хозяйству дядюшка не нагружал, говорил, что моё сопливое дело волшба да оборот, а всё остальное – не моя печаль. Другое дело, что самой всегда в радость было помочь и не нужно было иной награды, кроме как улыбка на загорелом, преждевременно иссечённом морщинами, лице.

Когда старый ведун возвращался из дальних вёсок, валясь с ног от усталости, его всегда встречала чистая изба и горячий, заботливо укутанный пледом из шерсти мантикоры ужин…

Единственная ложка дёгтя во всём этом… и даже не ложка, а пожалуй, что и целый черпак… дядюшка не всегда был старым ведуном.

Я, как никто, слишком хорошо помню его крепким, зрелым мужчиной.

В память навеки врезалось то утро, когда дядюшка появился передо мной седым, как лунь, стариком.

За день до этого нам подкинули мальчика…

Глава 16

За семь лет до основных событий

…Стоило мне откинуть со сморщенного личика полог холстины, я поняла: ребёнок умирает. Мальчика подбросили ведуну, чтобы тот помог несчастному поскорей избавиться от страданий.

Тогда Ивасику было всего три года, хотя выглядел он максимум на полтора. Такой худенький, такой хрупкий… он лежал у крыльца и кряхтел, сжимая зубы, потому что сил на то, чтобы кричать у мальчика просто не было.

– Дядюшка, на нём же… проклятие Серой Хмари… – ошеломлённо произнесла я, когда опоенный отваром мадам Морте ребёнок безмятежно спал на моей кровати.

Поверх редкого дыхания мальчика проступали очертания серых когтистых щупалец. Одно за одним распрямлялись, тоже засыпая. А до того безжалостно разрывали это худенькое тельце изнутри…

– Но кто… – я, не в силах поверить в увиденное, прикрыла ладонью рот. – Кто способен сделать такое… с ребёнком?!