Горничная с секретом

Чудовище забило по бокам чёрным шипастым хвостом, и когда тот коснулся края воронки, очертания его дрогнули, пошёл чёрным дымом!

Наги уверенно загоняли чудовище обратно, в Сумрак!

К несчастью, понял это и дракон.

Защитный купол, защищающий нас от стены драконьего пламени, пошёл трещинами и осыпался, разбиваясь прямо в воздухе на мириады осколков.

Мы с дядюшкой и Маланкой окутывали пологом спящих вповалку людей: оттаскивать в безопасное место каждого мы просто не успевали. Серьёзный Ивасик и сияющая Соль «помогали» нагам. Конечно, я предпочла бы, чтобы мелкие были подальше отсюда, но сейчас самым безопасным местом для них было именно среди полулюдей-полузмей.

Беснуясь, дракон разбивал защиту за защитой, возводимые нашими внезапными спасителями. Другие наги пытались столкнуть зверя в воронку, но это не так просто было сделать.

Всё же чудовище было слишком огромно, к тому же оно сопротивлялось изо всех сил!

«Я люблю тебя, Йеннифер. Люблю больше жизни» – услышала я вдруг голос Эйнара Сварта. Услышала громко и отчётливо, хотя стоял зеленоглазый далеко, да и не могла бы я ничего расслышать из-за царящего вокруг хаоса…

К тому же готова была поклясться, губ он не размыкал!

Страшное предчувствие захватило с головой.

– Эйна-а-ар!!! – заорала я, бросаясь к нему и не замечая, как ноги мои месят воздух: подхваченная поперек талии упругим хвостом нага, я не приближалась к любимому и на шаг.

Бросив на меня быстрый взгляд, Эйнар выскочил из укрытия и с превышающей все пределы разумного скоростью ринулся прямо на дракона.

Я кричала, срывая голос.

Эйнар чудом уворачивался от ударов исполинских лап и хвоста, прокатывался под стеной льющегося сверху пламени, поднимался и бежал снова. Уйдя от очередного удара, он перекатился под кожистым крылом чёрного ящера и, снова вскочив на ноги, понёсся прямо в раззявленную пасть воронки!

Дракон взревел и принялся разворачиваться, покачиваясь на узловатых лапах!

В миг, когда пространственная прореха чавкнула, поглощая древнее чудовище вместе с его прямым потомком, мир вдруг сделал кувырок, заваливаясь набок. А потом и вовсе померк.

* * *

– Йенни… Йен… – очень знакомые, чуть шершавые пальцы гладили меня по щеке, а в зелёных глазах надо мной стояли слёзы.

– Очнулась, дочка, – протянул дядюшка, прижимая меня к себе и укачивая, как маленькую. – Я думал, у тебя сердце разорвалось, когда герой этот придурочный в Сумрак сиганул…

– Живым нечего делать в мире мёртвых, – процедил Ланкеш и Эйнар вдруг нахмурился.

– Спасибо, – буркнул он.

– Спасибо, Ланкеш, сын Шукпы, – глухо прошептала я, не отрывая взгляда от зеленоглазого.

– Йеннечка, – Сольвейг, притулившаяся с другого боку, протянула мне цветок с голубыми лепестками со светящейся каймой. Очень знакомый по чародейским фолиантам цветок.

Собственно, только по ним и знакомый.

– Там целый куст вырос, – восторженно прошептал Ивасик. – Прямо на пепелище!

– Поздновато для Русальника, – слабо улыбнулась я.

– Это не Русальник, – покачал головой Ланкеш. – Это Мисури, Королевская Лилия. Цветок, закрывающий врата.

Я поднесла бутон к лицу, вдохнула нежный, чуть горьковатый, аромат. На миг показалось, что из солнечной серединки на меня смотрят два улыбающихся лица. Но в следующую секунду лица родителей снова исчезли, оставив в сердце лишь тёплую, немного горьковатую нежность.

– А вы заметили, какое синее небо? – раздалось откуда-то хриплое. – И трава… вы когда-нибудь видели такой… зелёный?!

Следом появился знакомый пузатый стражник, выбирающийся из пещеры. Олаф подал руку Марыське, затем помог выбраться другим.

Будто не замечая нас, люди восторженно обсуждали новый мир.

Их послушать, так прежде и рядом не было ни таких красок, ни запахов. Я впервые видела, как в глазах стольких мужчин стоят слёзы, как взрослые, зрелые и даже очень пожилые люди смотрят на мир с давным-давно утраченным восторгом ребёнка…

Прочитав в моих глазах немой вопрос, Ланкеш вдруг улыбнулся.

Правда, когда обернулся к Эйнару, улыбка вновь исчезла с его лица.

– Это самое малое, что может дать мистѝк, – сказал он серьёзно. – Когда любовь переполняет её, каждый, кто греется в лучах её любви, начинает видеть мир её глазами, чувствовать его таким, каков он есть. Небесные девы, спустившись на землю и приняв чуждую им природу, не утратили своей чистоты. Вот почему они так драгоценны. Вот почему Благословенным Веком звалось время, когда мистѝк жили среди людей и одним своим присутствием дарили всем волшебство.

После долгой паузы заговорил зеленоглазый.

– Я не сделал ничего, чтобы получить твою любовь. Не заслужил тебя. Но клянусь в присутствии твоего отца и твоего войска, я смогу стать достойным твоей любви. Я…

– Я, я, – нервно перебила Маланка. – Девочка ещё даже учёбу не закончила.

– Девочка, к слову, учёбу и не начинала, – в тон Маланке подсказал Ивасик.

– Я тоже хочу в чародейскую школу! – горделиво заявила Сольвейг.

– Я готов ждать, сколько понадобится! – сообщил Эйнар и все рассмеялись, потому что получилось так, словно он готов ждать меня, пока Соль не выпустится.