Горное безумие. Биография Скотта Фишера

По словам Стива, потенциальные клиенты смотрят на доллары, а не на качество услуг, поэтому гидам, делающим упор на качество, приходится отстаивать цены.

– Всегда найдется кто-то, готовый провести поездку без прибыли или даже в убыток, – добавляет Марк. – Любой человек может создать сайт. Приходится конкурировать с начинающими компаниями и людьми, которые занимаются этим в качестве хобби. Раньше все зависело от репутации. Теперь все определяется маркетингом. Мы хотим, чтобы люди воспринимали «Горное безумие» серьезно и при этом видели, что мы лучше других. Мы стараемся поддерживать дух Скотта. Были альпинисты, кто лазал быстрее Скотта, было много альпинистов с большим списком достижений, но никто не мог сравниться с ним, когда дело касалось страсти к спорту и к «Горному безумию». Его энергия, его харизма… Никто и близко не похож на него.

– Он был последним из пиратов, – заключает Марк. – Может быть, это хорошее описание для «Горного безумия» и сегодня.

Недалеко от непальской деревни Дингбоче, в нескольких днях пути от базового лагеря Эвереста, над тропой стоит ряд прямоугольных монументов, называемых чортенами. Каждый из них посвящен шерпам, погибшим на Эвересте или на одной из окрестных вершин. Чортены сложены из камней и сливаются с окружающей местностью. Буддийские молитвенные флажки, привязанные к этим чортенам, настолько потускнели от ветра и возраста, что, кажется, уже лишены молитв, которые должны посылать к небесам. Немногие туристы сходят с тропы к базовому лагерю Эвереста, чтобы прийти к чортенам шерпов. Еще с десяток монументов находится возле тропы, большинство из них сложены в память о погибших альпинистах Запада. Эти чортены также сложены из камней, за исключением одного. Это валун, выступающий над землей, к вершине которого прикреплены длинные нити новых буддийских флажков, трепещущих на ветру. Плоская поверхность валуна белая, на этом фоне большие черные буквы: «Скотт Фишер, 10 мая 1996». Это, безусловно, самый заметный из чортенов, он служит ориентиром для путешественников, поднимающихся по тропе. «Завтра мы увидим мемориал Фишера, – сказал я нескольким из них, когда мы отдыхали в домике в деревне Пхериче, – а затем отправимся в Базовый лагерь».

Я сделал то же самое, остановившись на некоторое время у чортена Скотта, прежде чем отправиться сюда, на Кала-Патар. Прошло два десятилетия с тех пор, как я стоял на этом самом месте со Скоттом, за год до того, как он совершил свое первое успешное восхождение на Эверест. Я снова наслаждаюсь видами Гималаев и думаю о Скотте. Мы путешествуем с Уолли Бергом, которого я знаю еще со студенческих времен, когда мы вместе строили туристические тропы в горах на севере Нью-Мексико. Уолли – опытный альпинист, четырежды побывавший на Эвересте. В 1991 году он и Скотт стали первыми американцами, поднявшимися на Лхоцзе. С тех пор многое изменилось в этой части света. Не сами горы, а культура, люди, которые живут здесь. Маленький самолет, доставляющий туристов из Катманду в Луклу, теперь садится на асфальтированную полосу. Когда мы выбрались из самолета, то уже через несколько шагов шли по широкой мощеной камнем улице, которая является началом пути к Эвересту. Маленькие магазинчики завалены сувенирами, одеждой и альпинистским снаряжением. Гостевые дома и рестораны обслуживают трекеров, впервые вдыхающих разреженный воздух, и тех, кто давно ждет обратного рейса в Катманду. По соседству с рестораном с неоновой вывеской Irish Pub находится кофейня Starbucks. Знакомый логотип с русалкой в центре зеленой эмблемы заменен силуэтом Ама-Даблам. На тропе по-прежнему нет машин – все передвигаются пешком, а товары едут на спинах вьючных животных и носильщиков – и за это я благодарен. Я восхищаюсь устойчивостью стальных мостов, переброшенных через глубокие ущелья. Исчезли шаткие деревянные мостки, подвешенные на сомнительной прочности тросах, нет и камней, закрывающих дыры в настиле.