Горные дороги бога

– Не самое привлекательное тело, знаю, – улыбнулась она чуть виновато. – Но проще найти другое, чем бороться с этим жиром.

Мужчина, сидящий рядом, понимающе кивнул, хотя сам был тощий как щепка и скорее походил на вешалку для своего костюма, чем на человека.

– Не всем из нас везет, – сказал он, с многозначительной завистью поглядывая на третьего участника поздней вечеринки.

Впрочем, тот сделал вид, будто пропустил словесный укол мимо ушей. Спорить со старыми приятелями и доказывать, что свое тело он тоже получил не бог весть в каком состоянии, зато в отличие от других не стал лениться, Логр Тори не хотел. Слишком мало оставалось времени, чтобы тратить его на пустую болтовню. К тому же некоторая внешняя уродливость защищала одержимых надежнее, чем высокие стены и прочные замки. В самом деле, кто из людей подумает, что демон по своей воле забрался в некрасивое тело? Им ведь невдомек, как все происходит в действительности. Поэтому тела рано разжиревшей владелицы местной верфи и хрупкого, как кузнечик, писаря торгового дома были скорее благом, нежели неудобством. А потому жалобы на судьбу звучали из уст этих двоих, по меньшей мере, грешно.

– Как скоро собираетесь менять пристанище? – спросил Логр, покатав на языке густую каплю южного вина.

– Как дела пойдут, – ответила женщина. – У меня на примете двое родственников, но пока не узнаю точно, о чем они грезят, не буду торопиться с выбором. А то придется полжизни убить на исполнение такой глупости, о которой и рассказать-то стыдно!

– Меня нынешнее тело продержит еще долго, – сказал тощий. – Только бы не скопытилось.

– Так ты корми его получше! – предложила толстуха и тут же насмешливо поинтересовалась: – Или корм не идет впрок?

Мужчина вспыхнул румянцем, быстро перетекшим в мертвенную бледность, но Логр, уже прекрасно изучивший за предыдущие жизни характеры своих приятелей, примиряюще поднял ладони:

– Ну будет вам! Нашли время собачиться… Хотите поругаться, выходите за дверь.

– Выйти и отказаться от такого прекрасного напитка? Нет уж, – заключила женщина.

– А я бы предпочел думать, что вам обоим больше по душе беседа со мной, чем мое вино.

Он почти не шутил. Дома, в империи, их всех связывали общие мысли, чувства, намерения, а здесь, стоило ненадолго разбрестись в разные стороны, что-то сразу же начало меняться. Конечно, при встрече они по-прежнему обменивались колкостями, воспоминаниями и рассказами, по большей части об успехах, а не о поражениях, но Логр больше не видел перед собой тех вдохновленных и верных учеников Янны Лири, которых помнил. И это заставляло испытывать чувство, весьма похожее на страх.

Бывшему вельможе нравилось думать, что он, в отличие от многих других, сохраняет в себе былую страсть. Возможно, так и было на самом деле. И все же, раз за разом наблюдая, как соратники отдаляются не только от него, но и друг от друга, Логр Тори сознавал, что его сия участь тоже коснется. Рано или поздно.

Собственно, поэтому он и пустился на поиски Янны. Чтобы не потерять себя самого.

– Логги, даже не сомневайся! Твои вина всегда были лучшими, это верно, но они всего лишь приложение к тебе, а не наоборот, – заявила женщина.

Что ж, прозвучало правдоподобно. Хотя было бы глупо верить во внезапную искренность той, что держала стальной хваткой все речные флотилии Аллари.

– Я позвал вас не просто так. Не в этот раз.

– Что-то стряслось? – обеспокоенно спросила владелица верфи.

– Я нашел эссу Лири.

Новость поколебала спокойствие обоих гостей. И надо сказать, чувства, что отразились на таких разных лицах, оказались похожими как две капли воды.

Логр смотрел на тени, омрачившие чела приятелей, и понимал: бывшей близости сознаний больше нет. Слишком долго все они находятся в этом мире. Слишком много соблазнов встретилось на их пути, чтобы сохранить целомудрие хотя бы разума, если не тела. Быть истинным творцом своей жизни – что есть на свете заманчивее? Неудивительно, что они не устояли перед самым страшным грехом, какой только может быть: перед желанием самому быть для себя богом.

– Ее больше нет с нами.

Две головы опустились, словно отдавая дань памяти погибшему наставнику, но Логр мог бы поклясться, что в опущенных взглядах сверкнуло облегчение.

– Я прочитал ее последние записи. Она хотела совершить нечто особенное. Нечто, невозможное там, где мы родились, но здесь… Здесь она могла добиться успеха. Если бы выбрала правильную цель.

– О чем ты говоришь? – Тощий опрокинул в рот остатки вина из бокала и плеснул еще из бутылки, стоявшей рядом. Одной из многих бутылок на столе.

– Она хотела привести в этот мир нашего бога.

Женщина поперхнулась:

– Всеединого?!

– Да. Но она не учла одной мелочи. Рассказов слишком мало, чтобы внушить человеку, каким должен быть бог. Нужно родиться с этим. Нужно, чтобы в твоей крови текла кровь тех, кто на протяжении веков и поколений верил, не испытывая сомнений.

– Она хотела стать богом… – потрясенно пробормотал тощий.

– Чтобы явить его всем нам. Хотя бы здесь, в чужом мире.

– Она хотела…

– Это было благое намерение, – отрезал Логр.