Город

Эмиель оставил комнату ответов в покое, пока не тревожа её, вышел на балкон. На балконе он убедился, что великая буря существует. Он смотрел на север вдаль, пытался вглядеться в неё, увидеть в ней хоть что-нибудь, но внезапно поймал себя на мысли, что это не он смотрит внутрь бури, это буря смотрит в него, прожигает холодом и стразом внутренности. Гигантской тенью она шла на них, бескрайней и ужасно чёрной тенью. Злобно пышущая и отхаркивающаяся молниями, буря была всё ближе и ближе, вот-вот и начнёт разевать свою зубастую чудовищную пасть.

Эмиель вернулся в обсерваторию и спустился к костру. Он присел у горы книг, объятых огнём, пытаясь отогреться.

— Рыжий, — позвал он своего соратника.

— Да, — отозвался тот, в последний раз обдаваемый жаром костра.

— Там наверху есть кабинет, — он тыкнул пальцем в потолок. — Все ответы на наши вопросы там. Как видишь, я лишён возможности детально изучать учёные конспекты, у меня одна рука, зато у тебя обе. Сходи, пожалуйста, наверх, принеси записи тех, кто был здесь до нас. Ты будешь первым, кто узнает, что случилось с миром и почему.

— Как скажешь, — Рыжий пошёл наверх.

Эмиль ждал его некоторое время, намного больше, чем потребовалось бы любому человеку, чтобы найти нужную тетрадку с записями и принести её вниз. А пока ждал, смотрел на кострище, в котором горели труды и знания людей за целые века. Горели работы людей, которые положили на своё занятие и на свою деятельность всю свою жизнь. Вот так вот по щелчку, оказывается, человек может лишиться всего. Даже если хотел оставить после себя след в виде книг — оставит на время. До того момента пока кому-нибудь не понадобится согреться и он не уничтожит сразу несколько десятилетних трудов.

Эмиель позвал своего соратника, голос эхом отскочил от холодных безжизненный стен. Рыжий не спешил идти. Он позвал его ещё раз, и сверху наконец-то донеслось какое-то шуршание.

Соратник Эмиеля, молодой парень, с зеленоватой выцветшей тетрадкой в руке, спустился по лестнице вниз и подошёл к горе книг в центре зала. Один большой язык пламени исходящий от этой горы тянулся почти до самого потолка.

— Ты нашёл там что-то? — Встревожился Эмиель, и не зря.

— Нашёл, — отрапортовал Рыжий. — Я знаю, что произошло с миром и почему. Знаю и то, что означает эта буря.

— И что же она означает? — Спросил Эмиль.

— Ты этого никогда не узнаешь, — с этими словами он бросил тетрадку в кострище, её тут же охватило пламя.

— Что ты делаешь! — Закричал Эмиель, бросаясь к огню, пытаясь достать тетрадку, но пламя дотягивалось до лица, обжигая его, как-бы он не изворачивался и не пытался до неё дотянуться.

— Вот твоя судьба и вот твоё предназначение, — заговорил Рыжий спокойно. — Цель всей твоей жизни сгорает прямо у тебя на глазах, а ты ничего не можешь сделать. Ради этого я и шёл сюда, чтобы посмотреть, посмотреть на вот этот твой взгляд. Ты всегда издевался надо мной и ни во что меня не ставил, так посмотри каково это, когда точно также поступают с тобой. Гори гори ясно, чтобы не погасло!

Эмиль с обожжённой рукой и закопчённой физиономией бросился назад, к тележке. Рыжий понял, что тот задумал, попытался его остановить, но Эмиель с размаху врезал ему по рукам своим крюком, и тот шипя отскочил в сторону.

Лидер экспедиции хватанул поручни тележки покрепче, напёр на неё и понёсся вместе с ней вперёд.

От удара пламя заискрилось стократ сильнее, взвиваясь огненными лепестками и иголками к потолку, тележка врезалась в пылающую кучу книг, раскидывая куски пергаменты в разные стороны. Некоторые обожженные куски долетели до полок и стеллажей с книгами, те занялись огнём, их охватило пламя.

Эмиель уже не пытался потушить пожар, он сновал меж раскиданных полыхающих книг, которые обжигали ему ноги и искал нужную ему тетрадь. Его взгляд упёрся в пока ещё целый, но всё ещё, хоть и слабо, но полыхающий, обитель знаний. Эмиль рванул к нему и что-то тяжёлое свалилось ему на плечи — это Рыжий прыгнул на него, пытаясь удушить. Они боролись так некоторое время, после чего Эмиль дошёл до тетради с Рыжим на спине, потушил её несколькими ударами ноги, попытался поднять, но Рыжий хватанул его ещё сильнее, сдавливая горло, словно поводья, и они вдвоём свалились на россыпь горящих книг.

Борясь и в бешенстве кидаясь друг на друга, они слышали как приближается буря — всполохи молний раздавались уже над самой головой, внутрь обсерватории летел игольчатый острый снег. Сама обсерватория изнутри занималась огнём, горели стены, горел пол, коптилась крыша.

Эмиль оттолкнул от себя Рыжего, выхватил из-за пояса револьвер. Они оба поднялись на ноги.

— Я не хочу тебя убивать, — крикнул обладатель огнестрельного оружия, хрипло кашляя и задыхаясь от дыма. — Дай мне прочесть тетрадку и я ничего тебе не сделаю.

— Да какая мне разница, — сказал Рыжий. — Мы всё равно умрём. Так что иди к чёрту.

Рыжий побежал на Эмиля, тот нажал на спусковой крючок, но пистолет не выстрелил. Парень воспользовался моментом и успел перед самым их столкновением вынуть нож, который он вонзил в живот Эмилю.