Город

Фелл покачал головой.

– Родинки какие-нибудь? Памятки от покойной матери?

– Я не цепляюсь за прошлое, – повторил Фелл.

Боаз задумался. Он был очень худым, темноглазым и темнокожим, с густой россыпью оспин на лице. Еще Фелл обратил внимание на его необыкновенно длинные пальцы, постоянно сжатые, скрюченные, словно от пыток или болезни. Боаз был легендарным воином, хотя и не выезжал в поле вот уже лет тридцать.

– Твоя слава бежит впереди тебя, – после долгого молчания проговорил Боаз. – Где ты хотел бы служить теперь, ведь Приморской больше нет?

Вот когда Фелл встал в тупик. На сей счет он совершенно не думал, ибо не предполагал выжить.

– Пойду, куда пошлют, – ответил он невозмутимо.

И его опять повели лабиринтами коридоров. Фелл шел за Боазом, сопровождаемый двумя стражниками, и раздумывал о том, какими соображениями мог руководствоваться полководец. Как говорили, он был беззаветно предан императору. Однако, если не станет Бессмертного, он будет в числе первейших претендентов на трон. По планам Мэйсона, императором предстояло сделаться Марцеллу. Но Винцеры были со своим императором одного поля ягода, быть может, ничуть не лучше его, если не хуже. Сколько они ни беседовали с Мэйсоном, Фелл так и не вытянул из него ни полслова о том, кем он, Мэйсон, считал Высших. Лишь иногда он называл их «не совсем людьми», а то и вовсе «нелюдями». Сказал разок, что они – демоны. Чаще всего вопросы Фелла раздражали его, и он попросту сворачивал разговор, заявляя: «Высшие умирают от удара меча, как все люди. Как все простые люди…»

Фелла грызли смутные сомнения относительно заговора, в который он ввязался, но в одно он твердо верил: император не переживет сегодняшнего дня. И в этом состоял его, Фелла, первый и единственный долг. Если он преуспеет, потом предстоит принять много важных решений. Но это будет уже не его задача.

Фелл возблагодарил богов за то, что он и Броглан сообразили избавиться от клейма. Срезали вместе с кожей, заменив уродливыми рубцами, словно бы полученными в недавней ножевой драке. Мэйсон рассказал Феллу, что дворцовые чиновники разведали о клейменых, но не проникли в смысл выжженных отметин. Теперь Фелл гадал, додумался ли Рийс скрыть клеймо. Что ж, будем надеяться…

Они вошли в пределы зеленых стен Цитадели и двинулись широким, довольно круто поднимавшимся коридором. На дальнем конце позолотой на малиновом фоне сверкала дверь. Ее охраняли двое из Тысячи. Фелл посмотрел на них и решил, что здесь вход в какое-то важное место: куда попало тысячников на стражу не ставили. Он повел плечами, зримо представляя маленький нож, упрятанный на боку… его вес… ощущение рукояти в ладони…

– Зал Императоров, – объявил Боаз, отступая в сторонку.

Фелл огляделся. Они стояли в просторном чертоге, выстроенном в форме вертикального цилиндра, круглого и глубокого. Они вошли в этот цилиндр у самой макушки. По изогнутым стенам широкой спиралью вилась лестница, покрытая алым ковром. Освещенная сотнями факелов, она плавно сбегала к полу, красному и блестящему, точно свежая кровь. Здесь, в сердце дворца, витало ощущение жути. Оно окутало Фелла, точно смрадное, душное одеяло. Думать сделалось невозможно. Он тряхнул головой, надеясь избавиться от скверного чувства… и тотчас ощутил начатки головной боли. Осторожно вдохнув, он почувствовал вонь – пахло, как в склепе, который не открывали несколько веков. Желудок немедленно взбунтовался. Пришлось бороться с мощнейшим позывом тотчас бежать из этого места.

Через каждые две ступеньки на лестнице стояли тысячники. Фелл почти обрадовался при виде их угрюмых физиономий. Все же это были люди вроде него самого. Люди из плоти, крови и костей. И раз уж они как-то выдерживали в этом жутком зале, то почему он не мог?

Спустившись вместе с Боазом, Фелл понял, что никакой крови на полу не было. Зато красный ковер был залит водой, не доходившей даже до щиколотки. Другое дело, вода казалась маслянистой, она производила отталкивающее впечатление нечистоты, так что Фелл еле заставил себя ступить в нее. Однако пришлось, и он с плеском проследовал за Боазом на самую середину высокого зала.

– Жди здесь, – сказал полководец.

Пересек затопленный пол и исчез за дверной аркой, обрамленной каким-то материалом, отражавшим свет, подобно хрусталю. Фелл видел, как дробилось и множилось отражение Боаза, когда он под ней проходил.

Оглядевшись по сторонам, Фелл улыбнулся. В зале было около двухсот воинов, и все смотрели на него. Однако в расчет принимать стоило лишь двоих непосредственно у него за спиной. Фелл как бы ненароком повернулся к ним. Оба держали мечи наголо и стояли на расстоянии чуть больше длины клинка. Ничего: если император окажется от него в шести шагах или ближе, они все равно не помешают. На душе сразу стало веселей. Фелл даже задумался, не удастся ли прорубиться наружу.

Скрипнула дверь. Фелл сразу посмотрел на хрустальную арку, но там никого не было. Зато усилилась головная боль. Фелл сосредоточился на том, чтобы расслабить шею и плечи, заново ощутил силу рук и ног…