Город ангелов

Для меня, перед тем, как уйти, это возможность завершить свою карьеру достойно, исполнить свой долг с честью, обелить чистоплотную личность и выполнить обещание, данное ранее. Я не пожалею силы, чтобы эту девушку сберечь, направить по жизненному следу и пожать ей руку, в конце. Обнять по-мужски так, как десять лет назад мечтал. Сделаю так, словно это – моя дочь. Словно я живу последний раз, и повтора не будет.

Слово мужчины – закон.

– Долго ещё…? – спрашивает шёпотом, сквозь мои пальцы.

Но я стою и ноль внимания… С одной стороны, я напуган и мне страшно, жутко боюсь допустить ещё одну ошибку, а с другой – что-то невероятно сильное во мне просыпается… Я слышу шаги приближающихся бойцов «Колибри»: скрежет мелких камушков под подошвами, и даже дыхание эхом отражается в моём сознании. Но, мой нос тонет в пышной нежности волос девушки и запахи, которыми вовсю благоухает, вызывают противоречивые чувства, вынуждают посмотреть на неё, как на «вкусную» самку, освободить её уста и руку пустить ниже пояса… Но, разве я способен на такое?

– Делаешь так, как я скажу: сейчас, я отпускаю тебя, и мы быстро идём в тот вагончик, что в нескольких метрах от нас… Ты меня поняла? – спрашиваю тихим шёпотом.

– Ага! – вырывается из юных уст.

– Да тихо ты!

– Прости, офицер… Дико хочется на волю.

– Мне тоже. Сейчас, меняем свой облик, притворяемся строителями, и «валим».

– Скорей бы…

– За мной!

Я отпускаю её губы, отрываюсь от запахов волос и тяну за собой, скользя спиной по бетонной стене. Увидев вагончики монтажников, в которых может быть то, что наши жизни сбережёт, в моей голове родилось нечто новое, похожее на план. В просторном помещении парковки – полумрак, и это нас спасает. Вокруг – ни души из тех, чьи дула нацелены на поиск движущихся теней, и это наш шанс вырваться из порочного круга. Я иду тихо, пригибаясь, в одной руке держа пистолет наготове, а другой – тяну девчушку за собой. Она не сопротивляется, а копирует все мои движения. Я чувствую её страх, но желание выскользнуть на свободу сильнее тех порочных чувств, что вынуждают забиться в угол, и стать дрожащей тварью.

Я дёргаю за ручку – ничего; пробую вторую – закрыто, открываю ещё одну и меня встречает застойный воздух замкнутого пространства, в котором люди хранят свою униформу. Это то, что нам нужно! Я закрываю за собой, и умываюсь потом – меня бросает в жар и лёгкий ступор сменяется желанием превратиться в ежедневного трудягу, чья задача – благоустройство холодных бетонных помещений.

– За дело! – шепчу я девушке.

Внутри – темнота, тёплый воздух, пропитанный резиной и запахами электроинструментов, перемешанный с пылью. Я включаю фонарь и всовываю в девчачью руку, – она берёт его молча, вживаясь в роль прожектора… Хорошая работа! Мне нравится её сообразительность – мы существуем на одной волне: все мои движения она знает, все мои желания чувствует и угадывает каждую мысль, что рождается в следующую секунду… Я перебираю руками одежду, а она мне подсвечивает; я примеряю спецовки, а она мне подсказывает, что будет лучше… Что мне подходит, и какая из того набора придётся в пору, чтобы не выглядеть идиотом. Вот это да! Вот это инстинкты!

– Вот, – шепчу я ей, возвращая фонарик. – Полминуты, чтобы нырнуть, – вручаю униформу строителя, в которой будет выглядеть моим напарником.

Девушка ныряет в штанины, закрывает замок до шеи, попутно, склеивая липучки. Что ещё? Осталось поместить рюкзачок на плечи, испачкать лицо в строительный камуфляж, напялить защитные очки, каску и перчатки… Возможно, в чем-то перебор, но я вешаю на неё всё, что поможет вжиться в роль невысокого парнишки, с крашенными волосами и серьгой в носу. Пусть думают, что хотят, но мы – строители, работающие сверхурочно!

– Как я выгляжу? – спрашивает она.

– Слушай меня сюда: выходишь следом за мной, как будто мы – монтажники, вышли прогуляться в обеденный перерыв… Ничего не бойся, – ты за моей спиной! – повторяю я, как мантру, а сам даже понятия не имею, что нас ждёт за тем углом.

– Стой! Я боюсь, офицер! – меня отдёргивает и тянет за шкирку назад. – Я… А если… Если вычислят? Если ничего не выйдет? Пообещай! – шепчет мне, уцепившись за шиворот.

В полумраке мне чётко виден блеск её глаз и страх, который невозможно скрыть, насколько сильным бы ни был характер… Что мне делать с этим ребёнком? Я беру и отрываю её пальцы, высвобождаю оранжевую униформу из её рук, на голову одеваю строительную каску, а глаза прячу под солнцезащитными очками.

Выходим…

Я иду спереди, она – сзади. Я ступаю небрежно, распространяя звонкие шаги, она – крадётся за мной следом, как рысь, боясь нарушить тишину. Я неровно иду, размахивая одной рукой, а во второй держу пистолет, всунув в карман штанин, но она – тянется за мной, пытаясь уловить мою руку, чтобы подхватить и уцепиться, как за якорь. Меня это бесит, а ей всё равно; меня это злит и нервирует, а девушка подтягивает за шиворот, хватаясь за рубашку, за жёлтенький жилет, как несмышлёное дитя.