Город Бессмертных. Трилогия

— Я — в отличной, — кивнул Тангор. — А вы — нет, и это хорошо. Если бы вы имели возможность лопать столько, сколько влезет, я б вас сюда не дотащил.

— Traekkart Ehhara! — выкрикнул вдруг Эллагир, выбрасывая правую руку вперед.

Сандар, появившийся на краю обрыва, шагах в тридцати, однако, и не думал прятаться. Надежно защищенный Оберегом Файнара, он от души рассмеялся, глядя, как сиреневая молния, сверкнув в ночи, отразилась от него и устремилась к молодому чародею. Тот грязно выругался и снова прикрыл Щитом себя и остальных.

— Я надеялся, что устроил чудное надгробие над вашими могилками, — продолжал изгаляться Сандар. — Чуть живот не надорвал, увидев, как ты надумал сотворить Щит Скаладара. На моей памяти эта штука защищала только от чар. Что ты сделал, что он прикрыл вас и от камней? Научный интерес, знаешь ли, — он картинно развел руками. — Мне еще таких, как Вы, учить, в Визенгерне.

— Альрин, — тихо проговорил Эллагир, слегка нагнувшись к девушке. — Нужна будет Стрела Эххара. Всего одна! Не промахнись!..

Получив утвердительный кивок, маг снова выпрямился, метнув в Коршуна яростный взгляд.

— Я усовершенствовал чары Скаладара, — усмехнулся он. — Как и некоторые другие заклинания.

— Скажите, какой успех, — язвительно протянул Сандар, однако в его голосе засквозили нотки уважения. — Может, у тебя и против моего Покрова Тьмы что-нибудь найдется?

— Может быть, — задиристо и звонко выкрикнул Эллагир, сделав шаг вперед.

Сандар снова зашелся смехом.

— Ты что, невнимательно слушал свою подругу? До утра, пока солнце не вернулось на небо, я непобедим!

— Ты учил нас, что нельзя недооценивать врага, — негромко заметил юный чародей, собирая пальцы в символ. — Сегодня ты сам совершил эту ошибку.

И, глядя в темно-синее ночное небо, громко, гордо, чеканя каждое слово, он произнес:

— Aen Daerthaero sava'akh!

Крик ужаса застыл у Альрин на губах, едва она услышала начало заклятья. Замер Тангор, вспомнив, как уже слышал эту формулу, когда Эллагир пытался разогнать тучи и призвать солнечный свет. Как чародейка ругала его за то, что он по незнанию подверг себя смертельной опасности.

“Если магу не под силу призвать солнце, из-за естественных причин, например, в подземелье, или ночью, — он умирает, Эл” — далеким эхом отдалось в его голове сказанное тогда.

Точно истукан, в немом изумлении, позабыв про собственное заклинание, которым хотел ударить молодого выскочку-мага, стоял оцепеневший Сандар, которого ученики почти столетие назад прозвали Коршуном.

Застыл, не дыша, весь Делор, и горы окрест, деревья и травы, скалы и камни, птицы, звери и люди в этой части мира, — все замерли, и Эллагир, творя Зов Дартаэра, слышал только биение своего сердца.

А потом, разорвав темное небо, на землю упал первый солнечный луч. Следом — еще один. И еще. За всю историю магии этого мира, это был первый и единственный раз, когда солнце, следуя зову древнего заклинания, взошло на небе в неурочный час.

— Traekkart Ehhara! — раздался в этой звенящей тишине мягкий девичий голос, и сиреневая молния, соперничая в яркости с солнечными стрелами, сорвалась с пальцев Альрин.

Магистр, чье настоящее имя не было известно никому, и которого все знали, как Сандара, рухнул на обломки камней, которыми некогда был вымощен его собственный двор. Выражение крайнего удивления навеки осталось на его лице, в которое теперь можно было смотреть безо всякой опаски. С первым лучом солнца Оберег Файнара развеялся, и заклинание, брошенное Альрин, прожгло Коршуна насквозь. Черная мантия местами обуглилась и еще тлела, когда к лежащему на уступе телу подошел Тангор.

— С ним покончено! — заключил он, кинув взгляд на то, что осталось от некогда великого волшебника.

— Я знаю, — прошептал в ответ Эллагир. — Иначе и быть не могло.

Молодой чародей пошатнулся, попытался найти опору, хватаясь за воздух, и упал на спину, нелепо раскинув руки. Тонкие ручейки крови заструились из его глаз.

— Что с ним? — в два гигантских прыжка Тангор очутился рядом.

Альрин, без остановки творя исцеляющее заклинание, не ответила. Казалось, еще немного — и она сама упадет в обморок от перенапряжения.

— Я жив, — не открывая глаз, шепотом отозвался Эллагир. — Но за такое могущество надо платить.

— И какова цена? — холодея, спросила девушка, не выпуская его руку из своей.

— Кай ушла от меня, — Эллагир горько улыбнулся. — Полностью. Как и было написано в книге, на последней странице. Я дочитал ее вчера.

— Как ты мог пойти на такое? — сквозь пелену слез проговорила девушка, понимая, что означает для мага потеря всех способностей, всех навыков и умений.

— Не сомневаясь ни на мгновение, — твердо ответил Эллагир, бережно целуя тонкие пальцы чародейки.

День, занявшийся раньше положенного срока, подходил к концу. Природа восстановила равновесие, дерзко нарушенное юным магом, и солнце собиралось укрыться за пиками гор на западе в совершенно обычный час. В лучах заката, белокаменные дома Делора отливали нежно-розовым цветом.

— Красивый, все-таки, город, — вздохнула Альрин, обернувшись.