Город Бога

«Ничего, они поймут» — с унынием говорит себе Данте. — «Мы ещё с ними будем пить за одним столом, они поймут, что ошибались… ничего страшного, многие так противились».

Парень сожалеет о людях, которые не понимают, что оберегают не свободу, а диктат тех, кто объявил себя новой аристократией. Везде и всюду на обломках нового мира они дурманят обычный народ, заставляя грезить далёкими картинами прошлого, не рассказывая, что засилье и беспредел «волков», хозяев жизни, и привело к тому, что весь мир рухнул под весом собственного самомнения, словно прогнивший дом.

— Брат, о чём ты задумался?! — вопрос оборвал мысли Данте.

— Да так, о мелочах войны.

— Опять об обычных людях, которые там? — ткнул в город Яго длинным чёрным гладким стволом энерговинтовки. — Не думаю, что люди под нами разделяют твои стремления о союзе.

— Это люди, с которыми мы навсегда станем едины. Они это понимают, догадываются, что лучше единение, чем бедствие и свобода в кризисе. Мы докажем им это, Рейх докажет…

— Всем приготовиться! — яро выкрикнул Генерал, достав серый автомат, общей конфигурацией похожий на М-16. — Наша задача прорваться в запасной вход бункера и зачистить его!

Глаза Данте устремляет взгляд в небо и видит, что тёмный небосвод линуется работой зениток, без устали стонущих и яркие вспышки пролетают между несколькими десятками вертолётов, затмившие небеса сходно рою насекомых. Некоторые машины не выдерживали заградительного огня, взрывались и падали к земле дождём из огненного металлолома.

Впереди показался бывший вокзал — протяжная невысокая непримечательная постройка, с серыми выцветшими стенами, с большой площадью впереди, обстроенная со всех новыми трущобными зданиями, которые уподобились наростам и опухолям усеявшими огромными бубонами живое тело, со временем умерщвляя его.

— Высаживай нас у левого крыла! Это сторона, где боковое здание побольше!

Вся площадка усеяна телами и линиями наступления, которые пытаются подавить сопротивление у окон, насмерть сцепившись со стрелками Прованса в бывшем вокзале. Мокрый грязный асфальт залит кровью и забит разбитой техникой, а его блестящая поверхность отражает сотни вспышек и линий трассирующих снарядов.

Средь улиц, ведущих к центру обороны, устроены огневые точки, захваченные первой волной и обращённые против защитников автопушки, тяжёлые пулемёты и миномёты с крупнокалиберной артиллерией истязают город, удерживая республиканскую армию, забивая её телами дороги и заливая кровью контрнаступление за контрнаступлением.

Данте прекратил осматриваться по сторонам и отстегнувшись, выпрыгнул из вертолёта, который через секунды поднялся в небо и улетел восвояси. Парень снова чувствует под подошвой сапог асфальт, а вокруг палатки и самодельные ветхие шалаши.

— Где мы?

— Мы на проспекте Тьер, — решил ответить генерал. — Тут раньше была автостоянка. А теперь звено вперёд, у нас кончается время, — нетерпеливо протороторил генерал и указал на горизонтально положенную массивную дверь из металла, устроенную подле вокзала в тени двухэтажной порушенной и выгоревшей постройки, что в нескольких метрах от вокзала, похожей на кубик. — Киберарий, вы сможете выбить её?

— Я смогу! — вышел вперёд Яго, снимая со спины гранатомёт. — Только нас нужно подойти ближе и я порву её!

— Так вперёд! — командует генерал.

Четверо бойцов, смотря на окружающие территории через прицелы, двинулись к входу в бункер. Но вот слева по ним открыт огонь и пули как назойливые мухи завизжали у ушей. Данте повернулся и узрел высокий дом, ставший крепостью обороны, а возле него быстро столпились пару десятков республиканцев, открывших плотный огонь по звену.

— За Прованс и демократию! За независимость! — прокричали солдаты врага клич, паля в имперцев.

Два ствола засияли и вырвались из них адские пули, осиявшие поле битвы яркими вспышками и коммандер ощутил приятную дрожь АК в руках. Асфальт под ногами противников тут же принял на себя три обуглившихся частями тела. Парень встал на месте и стал поливать яркими вспышками наступающие волны врага.

— Я прикрою! — крикнул он звену.

Киберарий так же отстреливается — его винтовка с треском посылает жёлтый луч за лучом, и каждая стрела энергии находит жертвы, выжигая их кожу и внутренности, медленно подходя к воротам.

Щелчок, передёргивание затвора и автомат снова грохочет, отправляя пары снарядов в ряды армии Прованса, которых становится всё больше — на место одного убитого встают два новым, и нет им конца. Грязные, в рванье, в фиолетово-зелёной форме, без защиты, они готовы стоять за свободу, отдавая жизнь лишь бы продлить существование Республики, но им это слабо удаётся. Поджариваясь и теряя части тел, которые становятся углём, трупы падают ниц один за другим, засоряя площадь у здания-крепости. Но враг подогнал к окнам тяжёлые орудия.

Рядом с Данте пронеслась очередь из тяжёлого пулемёта, вспахавшая асфальт и едва не убивавшая парня.

— Прячься, идиот! — кричит его брат, выбежавший на линию огня и вскинувший гранатомёт на плечо.