Город богов

Горожанин уже мысленно клял себя на чем свет стоит за глупость. Ему было обидно, что все выходило совсем не так, как ему бы хотелось, на что он надеялся… Однако все же, Бур понимал, что замолчать сейчас стало бы полным провалом. И, поэтому, сглотнув комок, подкативший к горлу, немного уняв накатившую волной дрожь, он продолжал: — Этот ход ведет к самому храму. Холм испещрен пещерами. Их там очень много и они переплетаются, словно в лабиринте. Здесь легко заплутать… — он вновь замолчал, с силой стиснул зубы, пытаясь подавить стон: кому он говорит все это? Богу? Да разве может небожитель, проложивший все тропы мироздания, сбиться с пути?

— А что стражи? — раздался за спиной юноши настороженный голос караванщика.

— Их здесь нет, — с куда меньшей уверенностью, чем прежде, проговорил Бур.

— Им не нужны лишние свидетели, — голос Шамаша был тих. Казалось, подземелье должно было усилить его, подхватить гулким эхом, но нет: оно не смело передразнивать господина, шутом повторяя Его речи.

— Хозяину города и Губителю? — спросил погруженный в раздумья Евсей. Он напрягся, сосредоточился, заставляя себя вспомнить все, что прочел в Черных легендах, особенно — трех последних свитках. Но как он ни пытался провести параллели, найти связь между тем, что происходило в эпоху предтеч, и случившимся в настоящем, лишь все яснее понимал: в мироздании ничего не повторяется с точностью до символа на листе бумаги.

События лишь кажутся похожими, а на самом деле — каждый раз нечто абсолютно иное, ибо в них участвуют другие люди, они происходят в совершенно другом мире. И вряд ли стоит слепо, не допуская никаких сомнений верить в то, что на этот раз все закончится для людей, для мира столь же благоприятно, как прежде.

— Да, — кивнул Шамаш, отвечая на вопрос, не на мысли. — До тех пор, пока не принесена первая жертва, связь тонка и хрупка. Ее еще можно разбить, не нарушая законов мироздания… Или, во всяком случае, сведя ущерб к минимуму, — добавил он, глядя вперед и потому не замечая, с каким трепетным удивлением смотрят на него спутники, осознавая, что не в силах понять небожителя, но безмерно счастливые уже тем, что им позволено заглянуть за грань земного мира, ощутить себя частью чего-то иного, несказанно большего и великого.

— Но чего они медлят? — скорее по инерции, чем действительно стремясь получить ответ, спросил Евсей.

— Сначала жертву нужно сломить.

— Да, я читал, — поспешно кивнул караванщик, вспомнив то, что говорилось в этой связи в черных легендах. — Жертва Губителя должна сама по доброй воли пойти под жертвенный нож, стремясь к смерти и находящейся за ней пустоте, которая заставит забыть унижения, снимет страдания, скроет страхи и успокоит дух, примирив со всем.

— Ну, если так, у нас есть время, — немного оживившись, проговорил Лис, — пусть Ри и Сати еще не прошли испытание, но они 15 лет готовились к нему и не сдадутся без боя. Хотя, конечно… — немного погодя, вспомнив, Кто им противостоит, и представив, через что предстоит пройти, проговорил он, качнув головой.

— Жертвы — не они, — поспешил прервать его Евсей, полагавший, что даже сама мысль о подобном способна навредить попавшим в лапы бога Погибели а детям. — Губителю жертвуют наделенных даром.

— Магов?! - это было настолько невероятным, что в первый миг Лис усмехнулся, принимая слова друга за шутку, хотя и, нельзя не признать, вряд ли смертному стоило так шутить. — Где же они станут его искать? Или хозяин города решил принести в жертву самого себя?

— Лис, это не смешно, — Евсей с осуждением глянул на него.

— Да ладно тебе, — тот лишь пренебрежительно махнул рукой.

— Я говорю серьезно!

Караванщик помрачнел. Ему совсем не хотелось думать о том, что все происходившее творится на самом деле, а не в бреду. И, все же… Удивительно, но, осознав то, что скрывалось за словами друга, он даже немного успокоился. Ведь это означало, что детям ничего не угрожает… Нет, конечно, они в руках Губителя и кто знает, что с ними может случиться… Однако самое ужасное обойдет их стороной.

Наверное, впервые в жизни Лис порадовался тому, что их ребята — не наделенные даром, а самые обычные караванщики.

В то же самое время Бур побледнел, словно выбеленное полотно.

— Ларс… — сорвалось у него с губ толи стоном, толи вздохом.

— Ты знал, что твой друг наделен даром? — не оборачиваясь к горожанину, спросил Шамаш.

— Да, господин…

— Но… — Евсей, никак не ожидавший услышать ничего подобного, остановился, в растерянности глядя на своих спутников. Только-только в его голове все стало обретать смысл и очертания, связываясь в единую ткань времени и пространства, как вновь уже практически законченное строение мироздания вдруг разрушилось на его глазах. — Я ничего не понимаю! — пробормотал он. — Если был другой маг, к чему прежнему ценой ужасных жертвоприношений продлевать себе жизнь?

— Чтобы жить самому, — голос Шамаша оставался спокоен и безразличен, словно то, что он говорил, было само собой разумевшимся.

— Но ведь это бессмысленно! — единственно, что смог сказать на это караванщик.