Город больной совести Книга 1

В секции Степаныч собрал сплочённую команду и после окончания ими школы, где он всех прогнал до десятилетки, умело пристраивал своих воспитанников по их интересам в любые Вузы Китежграда. Твёрдый троечник Витёк и мечтать не мог об Университете, но Степаныч договорился и Виктор Нитупак, как сын умершего от ран фронтовика-героя, был принят на первый курс юридического факультета без экзаменов, по собеседованию, а нужные оценки для баллов ему проставили в ведомостях члены приёмной комиссии. Витёк удивлялся как это так легко всё у Степаныча получается, но скоро стал понимать, что за видимой лёгкостью решения проблемы лежит порой очень длительная подготовка, многоходовые схемы , труд, опасность и риск. Школа тренера нарастила у Витьки не только мышцы, развила дыхалку и выносливость, но и приучила его наблюдать, собирать по крупицам разрозненные данные, разрабатывать тактику, складывая из добытых данных нужный результат и добиваться цели, несмотря ни на что. Этот секрет успеха Витёк взял на вооружение, дополнив своим умением быть незаметным и осторожным, но всевидящим и всеслышащим, а терпения ему было не занимать. Вот только смелости Степанович привить Витьку так и не сумел, он отчаянно трусил и всегда уходил от любого конфликта, если надо, сдаваясь без боя, но потом обидчик получал от него «ответочку». Слова честь и честность Витёк давно и прочно забыл, и его месть редко не была жёсткой. Правда он знал кому можно мстить, а от кого стоит утереться пока, но никогда и никому ничего не прощал. Витёк был расчётлив, беспринципен и абсолютно безжалостен, предпочитая расправу над обидчиком чинить чужими руками, иногда так заморочив исполнителя его воли, что тот и сам не мог ответить, зачем ему это было надо. Витёк совершенствовался в дрессировке двуногих, которая занимала его с того самого разговора с отцом, после первого похода в цирк.

Пацаны из команды Степаныча, зная о его покровительстве Витьку, на рожон не лезли, но держались с ним отстранённо, не изгоняя из своего круга, но и не допуская к себе на расстояние дружеской руки. Одни звали Витька молью, другие крысёнышем, и он знал о прозвищах, но не только не обижался, но вполне их принял. Эта наработанная годами тактика быть вместе со всеми, но отдельно и преследовать вроде общие, но исключительно свои цели, сделала его тем, кем он стал «в оконцовке», как любил говорить его тренер, удивив и того своим результатом несказанно. Витёк гордился этим удивлением Степаныча больше всего на свете. Признание этого человека стоило и Нобелевской премии, и Книги рекордов Гиннесса.

Сам не очень образованный, тренер не смог привить Витьку стремление стать лучшим в учёбе, а того вполне устраивала тройка в зачётке, поэтому учился Витёк в Универе кое-как. Более прилежно он постигал науку Степаныча, вникая в тонкости управления людишками, как тренер презрительно называл всех, кроме допущенных в его ближний круг. Витёк помнил дословно слова отца, что любого можно заставить служить себе, надо только найти слабину. Совпавшие почти дословно утверждения двух единственно авторитетных для него и любимых им людей, буквально родивших нового Витька, сильного, выносливого, терпеливого, хитрого, расчётливого и добивающегося своего, стали для него руководством к действию. Поиск слабины в каждом человечке, который становился ему интересен, увлекал, а найденный к нему ключик становился золотым. Он с удовольствием помогал бате, как они все любовно называли Степаныча, следить, узнавать, доставать, вымогать и шантажировать, превращая намеченную жертву в стукача, поставщика информации или «дойную корову». Связи Степаныча, как паутина опутывали не только город и область, но и имели свои паутинки в белокаменной и ещё многие города. Этот невзрачный с виду мужичок, кряжистый и хваткий, державший в своих руках многих чиновников в погонах и без них, жил на глазах обывателей неприметной жизнью обыкновенного спортивного тренера, работающего в неприметном спортзале в промышленном районе Китежграда. Только посвященные, да крышующие менты на прикорме и то только догадывались о размахе его империи, но его денежных оборотов от казино, торговли контрабандным спиртным и наркотиками не знал никто, как и где и сколько он скупил недвижимости и прилагаемых к ней предметов роскошной жизни за рубежами любимой родины. В Китежграде Степаныч жил за городом в рубленном двухэтажном домике, мимо которого бегал рейсовый автобус до Вышеборга. Правда домик стоял на берегу залива и на приличных размеров участке с вековыми соснами за внушительным забором. Но и здесь придраться не удалось бы никому, потому что участок подарил Степанычу его дядя, заслуженный военный врач, которому этот дом в придачу к своей премии передал Сам.