Город больной совести Книга 1

Витёк впитывал в себя всю информацию от тренера как губка и по его совету уже с первого года учёбы внимательно слушал, запоминал, а дома записывал и анализировал услышанное, а потом нёс на консультацию к Степанычу. Так они на пару вычислили сеть преподов слишком полюбивших рассуждать о свободе на западе и формальному народовластию в стране. Этот опус Витька тренер по своим каналам отправил сотруднику безопасности и вскоре его пригласили на беседу. С этого дня у него появился не только куратор, но и перспектива стать разведчиком, о чём Витёк мечтал с детства. Все годы до получения диплома он собирал и обрабатывал оперативную информацию и передавал куратору. В результате куратора повысили в звании, а преподавательский состав университета обновился на треть и значительно были прорежены студенческие группы. Никто даже не догадывался, что невзрачный студент с юридического, едва удержавшийся из-за низкой успеваемости на грани отчисления, последние четыре года является причиной всех университетских чисток.

После получения диплома Витька приняли на службу, но разведчиком он так и не стал. В университетском дипломе стояли одни «уды», а в академии он, не привыкший учиться, еле протянул один год. Ведомство же считало себя элитой и кадры подбирались соответствующие, которым Витёк со своими куцыми знаниями соответствовать никак не мог.

Куратор в благодарность, за весьма продвинувшее его по службе сотрудничество, подсуетился, и Витёк отправился служить завхозом в дипломатическую миссию одной из дружественных стран.

Однако за загранку ему пришлось заплатить дорогую цену. Потребовалось срочно жениться, иначе не видать бы ему никакой заграницы. На сей раз помогла мама Света, подсватав дочку давней подружки, и глупенькая , но вполне смазливенькая девчонка, закончившая два года назад школу, но очередной раз завалившая экзамен даже в пединституте, где вечный недобор, поехала с ним за рубеж в качестве законной супруги.

Толку от молодой жены не было никакого и ни в чём. Готовить она не умела, убираться не любила, стирать даже в машинке-автомате ленилась и в постели от Наташки веяло скучищей. Витёк же, которого его пацаны из команды иногда, видимо по просьбе тренера, таскали с собой в сауны Степаныча, где трудились в поте милых мордашек и приятных на ощупь тел весьма умелые массажисточки, кое-что в сексе с девками понимал, и поэтому лежащая без движений в стойке солдатика супруга надоела ему в постели уже через неделю после свадьбы, но деваться было некуда. Здесь пойти в любой весёлый дом, адреса которых было легко найти, конечно было можно, но только один раз, потому что следующий день был бы для него последним днём и за границей, и на работе в ведомстве.

«За неимением лучшего, будем спать с собственной женой.» – решил Витёк и купил в соседнем с посольством магазине бутылку французского вина, фрукты, мясную и сырные нарезки, ещё горячую курочку гриль и коробку конфет.

Эффект от устроенного им романтического ужина оказался весьма неожиданным. До этого времени он пил с пацанами водку и то максимум пятидесятиграммовую стопочку, потому что тренер не одобрял нарушения спортивного режима, и выпитые три бокала терпкого вина оказали на Витька странное воздействие. Он чуть не придушил Наташку, когда решил трахнуть её в рот, а она так отчаянно замотала своей тупой башкой, что нечаянно прикусила его за головку. Витёк наотмашь ударил жену и, схватив её за горло, начал душить. Как Наташке удалось вывернуться из-под него, он уже не помнил, потому что отключился, но две недели жена шарфиками маскировала чёткие отпечатки его пальцев на шее и старалась не попадаться никому, в том числе и ему, на глаза, сказавшись больной.

Витёк себя виноватым не чувствовал, а наоборот злился на жену, дуру и неумёху, но через эти две недели мнимой болезни, отлучившись яко бы в магазин, Наташка влетела в квартиру сияющая и с порога сообщила, что беременна. Вопрос с сексом отпал, потому что жена категорично заявила, что врач велел беречься, и Витьку пришлось привыкать удовлетворять себя самому, когда природа начинала требовать своё и желание доводило уже до зубовного скрежета.

С его любимым Рудиком, солистом-виолончелистом оркестра Коркеева, их свела судьба, когда гастроли проходили в доме культуры при дипломатической миссии, где служил Витёк.

(Далее фрагмент текста убран по требованию издателя. Полный текст по индивидуальному запросу автору на адрес alex28165@mail.ru )

Они оба громко и заливисто расхохотались каждый своему. Витёк, прохохотавшись, вдруг резко погрустнел, с отвращением подумав, что когда Рудик уедет, то опять придётся ублажать себя только «дунькой кулаковой». Он тяжко вздохнул, но согласился сам с собой, что уж лучше так, чем после изведанного им улётного кайфа, который он словил, пристроиться опять к безмозглой кукле с кучей комплексов, да ещё с растущим день за днём пузом. Его мысленно аж передёрнуло всего.