Город Брежнев

– Хорошо. Я думаю, у всех товарищей аналогичное пожелание по поводу их подразделений, да? И мы сейчас, значит, с этими пожеланиями разойдемся, дерзкие и бесстрашные все такие, а потом, когда морозы ударят, все обесточится к ебеням, ТЭЦ ляжет, ГЭС не успеет, и мы будем, задравши штаны, бегать, вопить и выбирать, то ли бежать детей замерзающих спасать, то ли закозление выковыривать вручную, потому что плавка встанет! Конструктивный подход, в бога душу. Что вы херней занимаетесь? Р-развели профсоюз, понимаешь.

Технический оглядел притихший зал, как трамбовочным валиком проехался, и добавил:

– Я не хочу спускать вам планы сокращения, но если без этого вам тяжело, сделаю. Сделать? Вазых Насихович, я вас спрашиваю, как и. о. пока еще главного энергетика чугунки, – сделать?

Вазых, чувствуя, как глаза давит тяжелая ненависть, расцепил зубы и сказал как мог негромко и мягко:

– Сделайте, Борис Иваныч, ради бога. Заодно можно похоронную команду для обеих литеек организовать, а то и для всего города. А я сейчас объясню. Я объясню, товарищи. У нас ведь куча энергии не только на плавки уходит и не на формовку даже, а на очистку воздуха. У нас тут все присутствующие на метзаводах были, на литейных производствах – на Урале там и так далее, так? И все ведь заметили некоторую разницу, скажем, в условиях работы на заводе и жизни вокруг завода?

– На нулевой отметке особенно, – вставил Тарханов.

– На «нуле» отдельная история, но и там по сравнению с Челябой или Тулой. Ты, Ром, съезди, сравни как-нибудь. У нас черный снег и зеленый дождь не идет, и дыма с КСКЧ никто не боится, потому что нет дыма, ну, практически. И это не только потому, что у нас электропечи, затратные, но чистые, как это, – да, экологически, спасибо. А еще потому, что система очистки такая же и тоже затратная, три процента от мощности печей, вообще-то. И кратность воздухообмена на формовке шесть-семь раз в час, а в плавильных цехах – шестнадцать-восемнадцать раз. Это ж какие деньги и энергия, да? И мы прекрасно понимаем, что печи-то никто не обидит, им план надо делать, который у нас святой, да? А вот на дегазации, камерах очистки, кондиционировании воздуха, компрессорах и вообще притоке-вытяжке можно сэкономить до семи, а то и десяти процентов. А если можно сэкономить, то сэкономят обязательно, да? Вот тут похоронные команды и пригодятся, когда сперва литейщики начнут сознание терять, потом помирать, а потом вся эта радость наружу пойдет, сперва на РИЗ, потом и на Новый город. Это нам такая экономная экономика и рабочая гарантия пятилетке качества нужна, да?

– Вы, Вазых Насихович, в руках себя держите, – сказал технический, и шепоток сразу стих. – Демагогии не надо и пугать не надо, пожалуйста. Никто не собирается, значит, ребенка вместе с водой или как уж тут сказать. На самом деле вопросы по компрессорному хозяйству есть, по его децентрализации и так далее – были соответствующие рацпредложения. Но во-первых, такую инициативу требуется просчитать как следует. Во-вторых, на первой стадии это допзатраты. А сейчас нам не до них, совсем. Ну и главное – это новаторское предложение не решает текущих проблем, из-за которых я, значит, вас и собрал. Поэтому еще раз повторяю: жду спокойной, без истерик и взаимных запугиваний, работы. И значит, с начальников подразделений к среде докладные по импортной тематике, от энергослужб – сводки потребления с прогнозами. Все уяснили? Спасибо. Больше не задерживаю.

И под грохот стульев и скрип подошв добавил:

– Вазых Насихович, вы задержитесь, пожалуйста.

Вазых кивнул и сел, закусив губу и не обращая внимания на сочувственные взгляды. Довыступался, герой, пока еще и. о. Ну и хрен с вами, подумал он, стараясь злобой выдавить обиду, залившую горло до спертости дыхания. Стараешься, выворачиваешься, ночи не спишь, по потолку бегаешь, по щиколотку в расплаве бродишь, а разок правду скажешь – все, пошел вон. Ну и пойду. И вы тоже куда подальше…

– Ты чего завелся-то? – весело спросил Федоров, подсаживаясь рядом.

Вазых вздрогнул, глотнул и сказал.

– А чего он…

Понял, что лепечет в духе сына-балбеса, а совсем не опытного профи-управленца, подышал и добавил:

– Завод угробят, а толку…

– Вазых Насихович, Петр Степанович, чего вы там прилипли? Давайте сюда! – позвал технический, который, оказывается, выходил куда-то, а теперь вернулся.

«Не ссы», – беззвучно сказал Федоров, стиснув Вазыху плечо. Вазых завозился, вставая, но технический вдруг сказал: «Ладно, сидите уж» – и пошел к ним, неуклюже лавируя между стульями и бормоча про Магомета и гору. Федоров послушно сел, немедленно закинув ногу на ногу, а Вазых стоял и ждал – пока технический не добрался до них, обдав крепким запахом табака, одеколона и немножко пота, не уселся, придирчиво оглядев стул, напротив и не сказал: «Ну садитесь уже, чего как в гостях-то».