Город Брежнев

– Понял, не дурак, – сказал Виталик, вставая. – А в кино точно не пойдешь?

Марина мотнула головой. С ресниц сорвалась пара капель, но Виталик, кажется, не заметил.

– Ладно, – сказал он. – Ладно.

И ушел.

Ну и пусть, подумала Марина зло.

Честно говоря, она ждала, что он вернется сразу. Потом ждала, что он вернется вечером. Потом ждала, что он вернется завтра, или послезавтра, или когда-нибудь.

Ждала.

Верила.

Плакала.

Молилась.

Это ничего не изменило.

5. Предкровавое воскресенье

– Все, Гаврилов, достукался, – сказал Дементьев, чересчур грозно щурясь и по-тараканьи поигрывая усами. – В УВД тебя вызывают. Два раза уже звонили, говорят, немедленно. Будет тебе кровавое воскресенье с опережением плана, восьмого января вместо девятого.

Стас неуверенно улыбнулся, кивнул и встал с табурета, на который едва успел опуститься, чтобы накатать кратенький рапорт об итогах дежурства. Он ждал вызова еще пару дней назад или хотя бы вчера.

Сразу-то никто не понял, какая добыча им досталась. Потом до штаба БКД дошли сведения о том, как вся милиция района и города ходит на ушах оттого, что наконец-то появилась реальная зацепка в глухом деле об убийстве капитана Хамадишина. Твердая, острая и блестящая. И все благодаря скромному и. о. замначальника объединенного штаба БКД кузнечного и литейных заводов Стасику Гаврилову.

Вот с тех пор, как слухи дошли, скромный и. о. и ждал, пока его затребуют к следователю, которому явно нужны подробности и обстоятельства сверх указанных в устном рапорте и письменном объяснении. Причем нужны давно: паренек с ножом хоть и выглядел хищно, но был явно несовершеннолетним – если, конечно, не происходил из породы карликов либо белокожих пигмеев, – а несовершеннолетних в КПЗ долго не помаринуешь. Стас даже начал беспокоиться, не выпустили ли парнишку от греха – ну и чтобы отследить его связи, как в детективах советуют. Совет обоснованный, кто спорит, но лично Стасу такой поворот не понравился бы. Во-первых, он знал, что отслеживать связи подозреваемого, тем более конторского подростка, удобно в книжке про инспектора Лосева, но никак не в настоящей жизни. Во-вторых, было у Стаса подозрение, что если вышедший на волю паренек и воспользуется асоциальными связями, то лишь для того, чтобы отомстить тем, кто задвинул его в КПЗ, – то есть дерзкому пацану с поставленным ударом, смело комбинирующему телягу с кроликовой шапкой, и патрулю БКД. Причем пацана поди найди, а бэкадэшники вот они, как на ладошке.

Поэтому Стас не хотел, чтобы лилипутик с финкой покидал КПЗ, и был готов приложить все усилия, чтобы его там задержать. И против похода в УВД он, понятно, возражать не стал – тем более что иного шанса оказаться замеченным судьба могла и не подбросить. Лишь для порядка Стас побурчал, что с дежурства, вообще-то, и что у всех есть воскресенье, а у него нет.

На самом деле он не слишком устал. Отряд опять в течение светового дня ходил по елкам, устроенным в большинстве комплексов Нового города, с контрольными рейдами к кинотеатрам «Батыр» и «Россия», где трудные подростки привыкли отбирать мелочь у ровесников и ребят помладше. Темнело рано, так что дежурство оказалось не слишком длинным и совсем не утомительным: днем в кино ходила безденежная мелкота, которую трясти без толку, да и вокруг елок верещала, каталась с горок и лазила по гигантским снеговикам салажня. Подростки подтягивались ближе к вечеру, а конторские или просто при делах – когда совсем темнело. И их уже разгоняла милиция, а БКД и ДНД держались, как велено, в стороне.

Да если бы и поучаствовать пришлось – под милицейским щитом это не страшно и уже всяко легче, чем смена на кузнечном. Войдя в постоянный штабной список, Стас стал полуосвобожденным, как это называлось, активистом, смена ему выпадала лишь пару раз в неделю, и он очень надеялся вскоре уничтожить эту пару как класс – вместе с приставкой «и. о.».

На начальника штаба замахиваться было рано, да и образования Стасу не хватало, но пост был вполне подходящей среднесрочной перспективой – например, следующего года. Если, конечно, раньше не повезет по какой-то другой линии – могут ведь в комитет комсомола позвать, в профсоюзы или в школу милиции. Желательно с прицелом на нормальный участок работы. Идти стажером на участок или помощником эксперта-криминалиста Стасу не улыбалось: большой интерес – круглые сутки сучить ножками, срываться по первому звонку и ото всех получать по шее, не имея права передать полученное следующей шее.

Следователи и опера такое право имеют. Они власть, которая при желании умеет пристукнуть, посадить или размазать по стеночке кого угодно. Хотя и носителям такой власти приходится, понятно, бегать и засиживаться по вечерам и выходным. Как сейчас, например.

Стас пришел в УВД в седьмом часу, сильно сомневаясь, что в самом деле застанет людей, готовых его опрашивать. Сомнения оказались напрасными.