Город чудес

В один миг он оказывается внутри Мирграда, стоит у ворот перед совершенно черными стенами, которые изгибаются вокруг него, словно огромное объятие. Тишина с ним рядом озирается в полном смятении, не в силах понять, как она тут оказалась. Те немногие смертные, что не спят в такой час, таращатся на них пару секунд, а потом убегают прочь, оглашая округу бессвязными воплями.

Он бросает взгляд на стены и тихо говорит:

– Врата Мирграда.

Его голос звучит так, словно звезды в небе и все кости земли шепчут в унисон.

– Когда-то врата были такими высокими, могучими, славными… Памятник старым Божествам, их власти, их миропорядку. Но скоро я с этим покончу. – Он смотрит на Тишину. – И начать собираюсь прямо сейчас.

Тишина хочет что-то сказать, но ей не нужно: он может заглянуть в ее разум и узнать, в чем дело.

– Рассвет приближается, – говорит Ноков. – Но я не позволю ему наступить. Я вознесусь к небесам и убью их, убью это небо над нами. Я прикончу свет еще до того, как его лучи упадут на землю. Вот чего я желаю, вот что мне угодно. И тогда вся реальность станет лишь черной доской, на которой ты и я будем писать.

Потрясенная Тишина кивает в благоговении.

– В это время я буду уязвим, – продолжает Ноков. – Я буду трудиться вне реальности, под нею, над нею. Это грандиозное действо потребует всей моей сосредоточенности. Ты понимаешь, о чем я?

Она снова кивает.

– Хорошо.

Ноков концентрируется, чуть сужает глаза. Черные стены Мирграда трясутся, шевелятся, стонут. Они дрожат все сильней и как будто вот-вот развалятся, но этого не происходит.

А потом они начинают… раскручиваться.

Как будто стены были все это время лишь вершиной круглой, полой башни, и теперь она начинает подниматься вокруг города, медленно, медленно устремляясь к небесам, прибавляя уровень за уровнем. Земля дрожит, грохочет и рокочет, но башня продолжает расти ввысь в полнейшей тишине, сбивающей с толку. Вдоль внутренней стороны растущей башни бежит огромная черная лестница, вьется и вьется спиралью. Конец лестницы каким-то образом оказывается прямо перед Ноковым.

Он смотрит вверх, наблюдает, как его башня карабкается к небесам.

– Не позволяй никому ступить на эту лестницу, – говорит он Тишине. – Я взойду, и никто не должен последовать за мной.

Тишина низко кланяется и смотрит, как ее бог уходит, поднимается вверх по ступенькам, которые вскоре должны закончиться под самым небосводом – чтобы Ноков уничтожил его одним лишь прикосновением.

Поднимаясь и поглядывая на распростершийся внизу огромный город, он не может сдержать смех.

«И они думали, что он раньше был Городом лестниц…»

* * *

Когда земля начинает содрогаться, Сигруд давит на тормоза. Небо озаряет слабый свет зари, но дрейлинг видит, что что-то определенно не так с видом, который открывается перед ним: во-первых, стены Мирграда окрасились в черный, что ненормально. И еще они…

– Движутся? – говорит он вслух.

Стены Мирграда дрожат и трясутся… а потом начинают расти в небеса, образуя огромную черную башню, которая не демонстрирует признаков замедления. В ней уже полмили высоты, и с каждой секундой она делается все выше.

– Так-так, – говорит Сигруд. – Видимо, дело дрянь.

Он давит на газ. Колеса драндулета визжат, и он мчится к воротам Мирграда – которые, чего не может не заметить дрейлинг, больше не существуют. Вместо входа теперь совершенно черная стена, и внутрь не попасть никак.

«Разберусь, – думает он, – когда доеду».

* * *

– Это что еще такое? – говорит Ивонна, растерянно глядя в окно на растущие стены. – Что такое творится?

Шара оборачивается на Мальвину.

– Мальвина? В чем дело? Ты можешь нам объяснить?

Мальвина, все еще бледная и с красными глазами, кривит губы, словно решает в уме сложное уравнение.

– Если позволите гадать, – говорит она безжизненным голосом, – он переделывает все чудеса в стенах, превращая их в одну громадную лестницу. По которой он потом поднимется. До самого неба.

Наступает долгая и громкая тишина. Остальные божественные дети медленно поворачиваются друг к другу в ужасе.

– А затем что? – говорит Ивонна. – Что он сделает после этого?

Мальвина залпом выпивает чай из чашки.

– Потом он отравит небеса тьмой. И начнется бесконечная ночь.

– Бесконечная ночь? – переспрашивает Тати. – Это еще что такое?

Мальвина смеется.

– Откуда ты такая взялась, а? Выглядишь как я, но я тебя не помню, и божественным от тебя ничуточки не пахнет – по крайней мере пока, – да и вообще, ты явно не отличишь божественное от дырки в земле…

– Она самая меньшая из твоих проблем, – сурово говорит Шара.

Мальвина смотрит на нее.

– Она еще не проснулась, верно?

– Мальвина.

– Но ты знаешь, что для этого потребуется.

– Мальвина!

Девушка ухмыляется.

– Бесконечная ночь означает, что он полностью расширится, – говорит она. – Ноков – я хочу сказать, хватит осторожничать с его именем, понятно ведь, что он победил, – после падения мира, во время бесконечной ночи, будет контролировать попросту все. Вся реальность станет игрушкой в его руках.

– Как мы его остановим? – спрашивает Ивонна.