Город динозавров

Думаю, тираннозавр услышал меня, потому что он перестал таранить головой треснувшую стену зоопарка и поднес морду к бронированному колпаку, так что наши головы оказались друг от друга всего в полуметре. Лысый гид, решивший, что гигант атакует, струсил, закричал и бросился к выходу, скатившись по наружной лестнице. Остальные зрители выскочили следом, и в бронированной смотровой остались я, мама и Нюсяка. У меня был с собой датчик, но просунуть его в крошечное отверстие я не мог, да и Шпрот не догадался бы его проглотить, и я ограничился тем, что сказал негромко, надеясь, что динозавр меня поймет:

– Тихо! Сиди тихо и жди! Не дай им возможности убить тебя! Ты понял?

На мгновение мне показалось, что тираннозавр посмотрел на меня вполне осмысленно, наклонив голову набок и моргнув прозрачным веком, он проскрипел, повторяя: «Хрр-крр... Ты понял? Не дай им возможность...»

Снизу нам кричали, чтобы мы спускались и не паниковали, и, бросив последний взгляд на Шпрота, мы покинули бронированный колпак.

Пожарные стояли наготове со шлангами, но милиционеры опустили дула автоматов, видя, что динозавр не собирается нападать. Лица большинства людей выражали ужас, врожденный страх человека перед всесильными чудищами, таинственным образом из глубины веков оказавшимися в нашем мире.

Когда мы возвращались домой в метро, Нюсяка плакала. Ей жалко было Шпрота, который казался ей беспомощным и несчастным. «Шпротик такой одинокий! Ему плохо!» – ревела она.

– Сегодня вечером его там не будет! – твердо обещал я ей.

Но я не знал, как смогу сдержать данное обещание. Зоопарк хорошо охранялся и днем, и ночью, и едва ли я смогу проникнуть в него, тем более что над забором протянута проволока с током.

Но оказалось, что выход найден, и не Фриттом, а мамой! За обедом, когда мы устроили семейный совет, она решительно сказала:

– Когда стемнеет, я полечу! И причем обойдусь без ружья. Просто брошу Шпроту кусок мяса с датчиком.

– Опасно! Мы тебе не разрешим!

– Для вас опасно, а для меня нет! Я подлечу к зоопарку на большой высоте, спущусь, накормлю его, а если потребуется, улечу с такой скоростью, что за мной не угонится ни один сверхзвуковой истребитель.

Мы понимали, что предложенный мамой выход – единственно возможный. Дедушка пообещал устроить нам телепатический сеанс, чтобы каждый из нас смог попрощаться с нашим первенцем Шпротом.

– Я присоединюсь к зрению мамы и буду передавать то, что видит она, – обнадежил всех Апрчун.

Дедушка мастерски умел подключаться к зрению, и я поверил ему. Единственный раз в жизни, когда в школе у меня была сложная контрольная, я убедил деда помочь мне. Он подключился к зрению одного из отличников, сидевшего в другом конце класса с моим вариантом задания, и передавал мне все, что тот записывал в тетрадь. Я получил пятерку, чем удивил всех.

– Сколько датчиков-усилителей ты собираешься брать? – спросил отец.

– Один, – ответила мама.

– Возьми два. Тираннозавр тяжелый, и поля одного может не хватить, чтобы переместить его.

– Два так два, – согласилась она. – Давайте скорее: нечего тянуть кота за хвост, когда все решено.

Мы взяли большой аппетитный кусок говядины и, сделав в двух местах небольшие надрезы, поместили туда датчики. Подождав, пока стемнеет, мама вышла на балкон и привычно влезла на перила.

– Я полетела! Ждите меня! – весело крикнула нам она.

Я никогда не могу смотреть без волнения, как мама стоит на перилах, а потом делает шаг вниз. Мне кажется, что она замешкается, не успеет взлететь и разобьется, ударившись об асфальт. Все-таки восьмой этаж – это двадцатипятиметровая высота, но Леедла не боится и иногда дразнит нас. Впрочем, сейчас она не стала никого пугать. Махнув нам рукой, мама стремительно, как выпущенная ракета, взлетела с балкона и затерялась в облаках.

– Готовы? Расслабьтесь и не ставьте мысленных блоков! Я начинаю трансляцию! – сказал Апрчун. Он стоял посреди комнаты, и от его ластов на полу образовались две лужи.

Я зажмурился, впустил дедушку в сознание и увидел происходящее мамиными глазами. Вначале были сплошные облака, и только в промежутках сверкали огни города. Леедла летела с такой скоростью, что не позже чем через две минуты оказалась над зоопарком.

Ночью его территория была хорошо освещена, и в небе скрещивались лучи прожекторов. Мама в раздумье зависла в воздухе, затем подлетела к одному из самых ярких прожекторов, установленному на крыше ближайшего здания, и ловко повернула его, направив свет в глаза сторожам, расположившимся в бронированной смотровой и рядом с ней. Послышались крики ослепленных охранников: «Эй, там, на крыше, вы сдурели?» Признаться, я не ожидал от мамы такой находчивости.